Либерия | страница 29
— Что за черт! — возмутился Алексей. — Знаю, что в лесу голову заморочить может леший, но никогда не слышал, чтобы он в девушку превращался. Кое-как выбрался из сугроба на тропинку и поковылял обратно, хлюпая растаявшим в сапогах снегом. За спиной послышалась противное хихиканье, совсем непохожее на задорный смех незнакомки. Алексей резко повернулся — на него, ухмыляясь, таращился пустыми глазницами козлиный череп. Молодой человек в раздражении плюнул, показал образине кулак и, решив, что свежим воздухом он уже надышался, пошел в избу греться.
— Садись, гость, откушай, — пригласил старик, раскладывая деревянные ложки.
На столе уже исходил паром большой чугунок с кашей, горкой лежали на блюде ломти вяленого мяса. Алексей еще не проголодался после ночной охоты, но отказываться не стал. Жидкая каша с грибами пахла дымом и была почти несоленой, но молодой человек, чтобы не обижать хозяина, молча, хлебал обжигающее варево, закусывая жестким, как подошва, мясом.
Когда чугунок опустел, старик разлил по кружкам травяной настой и поставил берестяной туесок с медом. Алексей зачерпнул ложкой душистого лакомства и с подозрением посмотрел на кружку.
— Чего косишься? — Чурила шумно отхлебнул ароматный чай и крякнул от удовольствия. — Не бойся, не отравлю. Мне это без надобности, да и гостя не пристало обижать. Я, чай, не этот прощелыга Лапша, по совести живу и веру блюду. Да и свой ты.
— Как это «свой»? — удивился молодой человек. — Ты же мне говорил, что чужого во мне почуял.
— А то и значит! — ухмыльнулся колдун. — Оборотней сам Велес хранит, а я ему служу. Рожденный волкодлаком лесу родной, а, стало быть, и мне.
— Велес?! Так ты же старым богам поклоняешься! — вспомнил Алексей разговор крестьян.
— Не старым, а истинным! — колдун погрозил пальцем, его глаза сердито свернули. — Нашим, родным богам я служу, а не иноземному распятому рабу. А ты, что, другим богам требы[6] приносишь?
— Э-э-э, да… нет, — пробормотал молодой человек. Он совершенно не знал, как ответить колдуну, чтобы и не соврать, и не разозлить, поэтому решил перевести разговор на более безопасную тему. — А почему ты меня рожденным волкодлаком назвал? Я не рожденный — меня покусали.
— Как так? — удивленный Чурила даже забыл о важном теологическом вопросе, который только что задал. — Что-то ты, паря, не договариваешь. Коли не по своей воле оборотнем стал, как же так просто в человека перекидываешься? Ведь известно, ежели колдун кого проклянет, или волкодлак покусает, тому обратно в человеческое обличье хода нет. Ну, колдун-то еще может свое проклятие снять, да и то не всегда. А вот от укуса вовек не избавиться. Может, ты врешь? Где укус-то?