Алексей шел, спотыкаясь, больше ориентируясь на чутье, чем на зрение. Наконец Лапша, уверенно пыхтящий впереди, толкнул скрипучую калитку. Откуда-то из темноты раздался хриплый лай, и к ногам лохматым клубком выкатился большой дворовый пес. Резко затормозил, всеми четырьмя лапами проехав по снегу, и сердитый лай перешел в утробное рычание. В глазах собаки красным огнем вспыхнуло бешенство, верхняя губа приподнялась, обнажая клыки, шерсть на загривке встопорщилась, но зажатый между задних лап хвост выдавал панический ужас.
— Что это с ним? — удивился Лапша. — Ровно дикого зверя увидел. Эй, Раздирай, ты чего это?
Пес, не обращал внимания на хозяина, пятился, опустив голову и рыча, затем взвизгнул и метнулся за дом, оставив после себя желтую лужу.
— Ну и ну! — покачал головой староста. — Кто ж его так напугал? Иль ты такой страшный, пан Леха?
Лапша хохотнул, но чувствовалось, что ему не по себе, да и перед гостем стыдно за позорное поведение своего пса.
— Конечно, это я такой страшный, особенно, когда голодный, — проворчал Алексей, думая, что это совсем не шутка. Затем добавил: — Да, пустое это. Видно, спросонья твоему псу невесть что почудилось.
— Может, и почудилось… — пробормотал староста и, скрипнув парой ступенек, прошел в дом.
Алексей потопал, сбивая налипший на сапоги снег, и поднялся следом. Уличная морозная тьма сменилась теплым, пахнущим дымом и скотиной сумраком сеней. Где-то в стороне слышались сопение и вздохи коровы. Почуяв Алексея, она забеспокоилась, замычала зачмокала копытами по соломе.
— Да, что с ними сегодня такое? — удивился Лапша. — Волк, может, из леса забежал, да по деревне шастает? Так Раздирай волка бы не забоялся…
Алексей, грустно усмехнувшись про себя, подумал, что на свете есть твари, значительно более опасные, чем обычные волки. И животные этих тварей чуют лучше людей. На ощупь преодолев темные сени, вошел за хозяином в избу и на миг зажмурился — свет двух горящих лучин показался удивительно ярким. Сидевшая за прялкой женщина вскочила, со страхом рассматривая гостя и поправляя убрус, поклонилась.
— Здравствуй, хозяйка, — поприветствовал молодой человек, затем, опомнившись, покрутил головой и, найдя освещенные лампадкой образа, перекрестился.
Услышав, как одобрительно хмыкнул хозяин, Алексей порадовался, что вовремя вспомнил — до середины семнадцатого века на Руси крестились двумя перстами, а не щепотью.
— А я-то думаю, почему это Раздирай так лает, — облегченно вздохнула женщина.
