— Как в фильмах, может, и не получится, но кое-что, действительно важное, я должна сообщить. — он внимательно смотрел на меня. — И это поменяет многое.
Я медленно моргнула, стараясь сделать дыхание размеренным. От волнение сердце пустилось в пляс. Мужчина насторожился. Его пальцы напряглись, сжав руль сильнее. Как же сказать об этом? Как подать это так, чтобы он меня понял?
— МинУ, я хотела бы взять с тебя обещание, что ты не возненавидишь меня, или не станешь презирать, или…
— Да в чем дело? — взмахнул он руками и развернулся ко мне.
— Это… я волнуюсь, подожди.
— Руби с плеча, не люблю такие затяжки.
— Я сама их терпеть не могу, — я понизила голос и пробормотала скоро себе под нос, — ну, будь что будет. — снова вернув нормальную громкость своему тону, я покашляла в кулак и огласила. — я полюбила другого и не могу выйти за тебя замуж.
Трусливо, искоса поглядев на МинУ, я постепенно набралась храбрости и встретилась с ним глазами. Он не спешил. Просто смотрел. В его черных зрачках виднелась стая мыслей. Меня они пугали, хотя я не могла предположить, о чем он может думать. Плавно переплетя пальцы, он шумно выдохнул.
— Спасибо за честность. — моя спина почти переломилась по полам от облегчения. Я незаметно сползла по спинке.
— Скажи прямо, что ты об этом думаешь. Можешь не стесняться в выражениях. — я покраснела и отвела взгляд за окно со своей стороны.
— Это твоё окончательное и бесповоротное решение? — сухо уточнил он.
— Да. — тихо, но решительно подтвердила я. Не буду уточнять, что я уже и переспать с другим успела. Чувства — достаточный аргумент. — Мне оно нелегко далось, ты не подумай. Я тщательно всё взвешивала и обмозговывала. Ты решишь, верно, что я безответственная и мне чуждо понятие слова и долга, но это не так… мне больно оттого, что приходится нарушать договоренность. Ты сможешь меня понять?
— Смогу ли? — через боязнь, я всё же повернулась обратно и увидела на его лице то, что стало для меня открытием: улыбающиеся глаза и мягкость. — Я уже тебя понимаю. Если человек идет наперекор решениям разума, вопреки каким-то планам ради чувств, значит он жив. Тот, кто не стремится любить — не стремится жить. Я так считаю.
— Ты… серьёзно? — не верила я своим ушам и его доброте.
— Абсолютно и… раз уж так сложилось, что ты нашла в себе силы быть откровенной, то я, кажется, должен ответить тем же. Мне, правда, совестно, что первым стал не я. Ладно, предположим, что уступил даме. — мы улыбнулись друг другу, но изумление всё нарастало. К чему он клонит? — Прежде всего хочу тебя заверить, что для меня долг, если я взялся его выполнять, это нерушимая вещь. Я не нарушаю обещаний и не склонен обманывать ни чьи надежды. И если даже бы мы поженились, то я никогда не предал бы тебя и не изменил тебе.
