— А он тебе? — мне захотелось дать ей затрещину. Зачем она это спрашивает?
— Он красивый, — она почти залезла на меня, чтобы заглянуть в глаза и как бы вопрошая «а дальше?» — а я выхожу замуж за МинУ. Отстань!
Я добралась до квартиры и, пройдя в спальню, после минутной заминки, отослала сообщение «я дома». Через несколько секунд пришел ответ: «Я рад. Спокойной ночи». Я уже почти отложила мобильный, но села с ним и, ещё минут пять посмотрев на экран со словами от СанХуна, напечатала «и тебе добрых снов». Мой палец отказывался гнуться и отправлять, но я переборола его. Странно, у меня был номер моего суженного, а у него мой, но мы не писали друг другу послания с сердечками и смайликами. Даже сладких снов не желали друг другу. Всё-таки он взрослый мужчина и такой ерундой заниматься не будет. Я его знала дольше, лучше, чем СанХуна, но почему же мне было сложнее с ним перейти к каким-то вот таким жестам? Нужно ли это было? Я очень надеялась, что юноша мне ничего больше не напишет и, впервые за сегодняшний день, моё желание сбылось. Телефон замолчал. Я убрала его на тумбочку и, сходив в душ, вернулась, чтобы лечь спать. СанХун, наверное, уже спит без задних ног. Хотя, он же собирался тоже ополоснуться по возвращении. Возможно, мы сейчас одновременно принимали душ и по его телу тоже стекали капли воды, опускаясь ниже, ниже, касаясь его упругой кожи, блестя на его твердом животе и увлажняя стройные бока. Я подскочила в холодном поту. Сон или больная фантазия? Переменив позу, я накрыла голову подушкой. Никогда, никогда я больше не буду смотреть эти бесовские танцы!
Настоящие подруги отличаются тем, что с ними можно не только болтать обо всем на свете, но и упорно молчать. Одновременно, втроем. И ничуть не будет скучно. После насыщенных информацией лекций на нас напало легкое отупение и, хотя мы перекидывались кое-какими суждениями о том и другом, всё же чаще смыкали уста и шли в тишине. Редкие фразы по делу срывались, как воланчик, и мы успевали подумать, прежде чем отбить его, чтобы разговор совсем не упал на землю.
КванХэ сегодня посвежела, как горный цветок. После известно каких занятий с Онью она всегда становилась похожа на расцветающий бутон. С заколкой в виде сиренево-голубоватой вербены, в легкой юбке, она неуловимо и грациозно несла в себе весну любви, и солнце приставало к её волосам, как собака к ногам хозяйки.
ТэРи, как я догадывалась, думала о РокХёне и МинУ — своем МинУ. Или только РокХёне. У неё на лице отражалась радость от невесомой влюбленности и даже походка у неё стала воздушнее. По сравнению с подругами я ощутила себя грузной и унылой. Но мне не в чем было обвинять их или кого-то ещё. И для зависти повода не было. Я сама была достаточно тоскливым по своему содержимому человеком; рационалистка, прагматик и педант, как я могла наслаждаться общением с противоположным полом так же, как они, когда я считала, что должна по отношению к определенному мужчине выполнять долг, а не носиться, окрыленная романтичными глупостями. Хотела ли я уподобиться КванХэ и ТэРи? Я не знала, но если МинУ — мой МинУ — не считает нужным разбавлять подготовку к свадьбе пустыми ухаживаниями, то мне стоило смириться с этим. Нет, смириться не то слово. Смиряются, когда первоначально бунтуют. А мне было всё равно. Нет, так нет.
