— Как Йесон может не вызывать у меня опасений, — не угомонился Донун, изводя себя и меня дальше. — Если он умудрился влюбить в себя даже ту, которая его ненавидела?
— Это уникальный случай. — пожала я плечами.
— Всё же мне интересно, в какой момент ты его полюбила? Ну как, как можно было это сделать?
— Не хочу вдаваться в подробности. Скажем так: он выбил клин клином, перекрыв одни сильные эмоции другими.
— Он тебя ещё раз изнасиловал? — ахнул Донун. Я засмеялась его предположению. Сегодняшняя я могла над этим смеяться, но когда-то мне бы стало плохо от одного подобного разговора.
— Да нет, скорее я его.
— Ах, вот как он заслужил прощение. — прищурился парень. — А мне, наверное, надо было лечь под поезд, чтобы с меня сняли обвинения?
— Ты близок к истине. — улыбаясь, я засмотрелась в окно, разглядывая проносящиеся виды Сингапура. Поздняя ночь не давала отличить этот огромный мегаполис в огнях от других таких же, круглосуточно бодрствующих и гудящих. Шоссе и монументальные здания различного назначения ничем не отличались от сеульских.
Здесь я была впервые, а вообще Корею покинула третий раз, но без Йесона — первый. Нахлынувшая ностальгия была и радостной и печальной. После замужества моя жизнь пошла так гладко и спокойно, что я никогда не задумывалась о том, как же всё сложилось и почему всё повернулось именно так. Наверное, это были настоящие годы счастья, ведь человек не задумывается о том, каково ему, именно когда он счастлив. Почему же я задумалась об этом сейчас? Нет, скорее не совсем об этом. Вдали от Йесона во мне всегда таяла уверенность, и теперь, когда я слышу эти подозрения Донуна и узнаю недостоверные и странные факты, всё во мне понемногу начинает бурлить. Но я не должна позволять ненужным эмоциям и мыслям захватить себя. А не началось ли это всё раньше, когда Донун озвучил в самолете, что знает правду о Джесобе? Я посмотрела на парня. Как же они похожи!
Джесоб был первым мужчиной, которого я полюбила до Йесона. Мой сын. Это он дал мне смысл жить после самого страшного, что со мной случилось. Почти два года я жила только им, делала всё лишь ради него, молилась на него и не видела других целей, кроме как вырастить и воспитать его. То были сложные и трудные времена, но я их пережила и они закончились, когда в моём сердце расцвел цветок любви к Йесону. Но если бы не Джесоб, я бы просто не дожила до встречи с ним. И моё маленькое сокровище наполовину принадлежало Донуну. Просто так ли судьба распорядилась так, чтобы из девяти насильников отцом стал именно этот? Зачем нас связало подобными узами?
