— Ты такой… педантичный, — улыбнулась она, решив не обращать внимания на то, что может раздражить или не понравиться. Она должна всё о нем узнать, понять, кто он такой и развеять все сомнения насчет его подозрительности.
— Прости, мой рационализм иногда напрягает, я знаю.
— Ну, ты же деловой человек, должно быть. А они ценят время и умеют им жонглировать.
— А разве корреспонденты не так же ответственны? У них же сроки… — Ёндже шагнул, и девушка тоже тронулась в ногу с ним. К её удивлению, они прошли мимо дверей уютно выглядящей забегаловки.
— Да, сроки поджимают постоянно, и я едва в них укладываюсь, но моя романтичная натура никогда не переборет себя. Из-за неё я весьма несобранная, — Айли остановила его. — Куда мы идём? Я думала, что в этот бар, ты сказал приехать…
— Да, потому что он заметнее и на него проще ориентироваться, — молодой человек указал на углубившуюся в здание дверь чуть дальше, под аркой. — Вот эту вывеску можно и не заметить. Ресторан «230, Пятая авеню».
— Тот самый, что на крыше?! — вдохновлено округлила глаза блондинка и, высунувшись из-под зонта, задрала голову. Двадцать этажей стремились к небу, и не было видно, что находится на них.
— Именно он, — кивнул Ёндже, открывая перед спутницей дверь.
— Но погода явно не для террасы…
— Там есть и закрытое помещение. Из него точно такой же вид на Эмпайр Стейт Билдинг, как и с открытой площадки, — Айли пристально посмотрела на парня, закрывшего зонт и стряхнувшего с него влагу. Ей хотелось заметить, что этот ресторан обладает немного завышенными ценами, но она не стала. Если этот тип богатый, то при нем лучше не выглядеть бедной девочкой, стесняющейся растраты лишних средств.
— Если ты обращаешь внимание на виды за окном и разбираешься в местах с отличной панорамой, то ты тоже в душе романтик, — они вошли в лифт.
— У всех своё понимание романтики. Возможно, моё тебе не понравится, — разговаривая, Ёндже почти не смотрел на девушку. Она не могла понять, от смущения или потому, что ему не очень интересно? Айли выпрямила спину, чуть заметнее выпячивая грудь. Пусть только попробует оказаться равнодушным!
— И в чем же она заключается? В формулах, веществах под микроскопом, колбах и таблице Менделеева над кроватью вместо обычных для одиноких мужчин порно-актрис? — щеки Ёндже слегка покраснели, и он уткнулся взглядом в пол.
— Да, лаборатории, стерильность под флуоресцентными лампами и белые халаты, — хмыкнул он. «Маньяк!» — повторила в мыслях предположение подруги Айли. Лифт открылся, и им пришлось выйти в холл, где приветливый администратор спросил фамилию, после чего быстро провел их к столику с толстой зажженной свечой на нем. Пара расположилась на сине-фиолетовом диване, обитом бархатом. Огромные окна, обрамленные подсвечиваемыми лиловыми шторами, оголяли светящиеся небоскребы, сотни огней реклам и чьих-то квартир, заработавшихся допоздна офисов, декоративных прожекторов, служащих украшением мегаполиса. И всё это на фоне черного, затянутого тучами неба. Непогода осталась снаружи и созданный при помощи джазовой музыки уют окутывал. Вокруг контингент был в вечерних платьях и мужчины не были похожи на случайно зашедших.
