— После отпуска, — обернулась пока ещё сотрудница спецотдела. — Пока поживу у тебя, хорошо?
— Я только «за»! — обрадовано подняла руки вверх Айли. — Я по вам с Мэей жутко скучала здесь.
— У нас там тоже не сплошное веселье, — Рэй посмотрела за окно. — И эта осень… не люблю ноябрь. Места себе не нахожу, когда он настаёт, — зябко поёжившись, она потерла плечи руками. — Приму душ, а то холодновато.
* * *
Разочарованием заглушив подступившую тошноту, Ёнгук несколько минут свыкался с внешностью писательницы. Нарисовав себе образ сексапильной голливудской дивы, он столкнулся с суровой реальностью в виде размера эдак пятьдесят четвертого, круглым лицом с наметками второго подбородка и черепаховыми очками. Одна ляжка обвиняемой в клевете ровнялась двум-трем его собственным. При этом всём данная мадам явно не чувствовала себя стесненной и с уверенностью и кокетством поглядывала на адвоката.
— Итак, мисс… Шелл, — Гук заставил себя выйти из ступора и снова заговорить. Сегодняшний день он отметит в календаре черным. — Я зачитал вам основные претензии с нашей стороны. Совершённый мисдиминор[4] нанёс оскорбление моему клиенту и, выраженный публично, распространившийся широко в обществе, дискредитирует личность моего подопечного. Относясь к категории умышленности, а не случайности, поскольку за издание своих произведений вы получаете материальное вознаграждение и тем подтверждается цель содеянного, клевета с вашей стороны утверждалась как факт, и не может смягчаться попыткой называть её мнением. Согласно конституции штата Нью-Йорк свобода слова распространяется до тех пределов, где ущемляются права личности и нарушается покой государственной жизнедеятельности, а для спокойствия государства необходим покой граждан. Вы были ознакомлены со всеми этими обстоятельствами, — Ёнгук передал папку с печатными листами адвокату писательницы. — Здесь распечатки обсуждений на форумах и в блогах интернет-пользователей, которые однозначно дают понять, что персонаж вашего романа интерпретировался большинством читателей как истец…
— Вольная интерпретация читателей — это их дело, автор не может отвечать за воображение своей аудитории, — заметил правозащитник ответчицы. Ёнгук улыбнулся:
— Воображение аудитории оформилось в определенном направлении исключительно с подачи работ мисс Шелл, а за последствия своей деятельности она отвечать, несомненно, должна. Доказательств тому, что именно её книга служит распространением ложных слухов о моём клиенте — масса, поэтому, будьте так добры рассмотреть нашу скромную просьбу о выплате моральной компенсации в размере двух миллионов долларов, учитывая все издержки и тяжелое психологическое потрясение, которые испытал истец. Справки от психолога мы приложим, — Ёнгук перекинулся ещё несколькими фразами с коллегой-антагонистом и поднялся, протянув ему руку для прощания и стараясь не смотреть на романистку. Очень захотелось домой. Проторчал в офисе прорву времени, готовясь к выдвижению обвинения, ездил в суд, мотался, и всё ради вот этой «пухленькой» старой девы, клепающей дешевые сочинения о судьбах, которые ей недоступны? — Что ж, разрешите откланяться, не будем напрасно отнимать друг у друга время. До встречи на предварительном слушанье в суде. Если будут какие-то вопросы, звоните!
