— Ребят, у вас лента есть? — поинтересовался я у них. — Нужно прикрыть квартиру до приезда экспертов, чтобы взяли все улики и так далее.
— Ща все будет, товарищ следователь, — один из них достал из кармана маленький, почти закончившийся моток полосатой ленты. — Держи, здесь должно хватить. Удачи в расследовании.
Я взял моток и попрощался с ними.
— Ты ещё здесь? — спросил я Семёна.
— А куда я денусь из-под стражи…
Опа. Приплыли.
— То есть? Они тебя за решётку посадили?
— Не совсем. Что-то типа домашнего ареста. Не волнуйся, это всего на пару часов до предварительного слушания.
— Дерьмо, — вырвалось у меня.
Семён шумно дыхнул в трубку.
— Ничего, выкручусь, не первый раз. А ты не отвлекайся от расследования, чтобы к моему приходу всё было как положено!
— Сделаем, — пообещал я ему. — Здесь фигня осталась.
— Все, мне пора, а то я с чужого аппарата звоню, долго нельзя болтать.
— Попутного ветра, — ответил я ему, вспомнив, что раньше Семён был моряком.
Я убрал трубку и стал закрывать квартиру. Ленты хватило, но, как оказалось, почти впритык.
Состоятся предварительные слушания, значит, Семён, похоже, отделается лишением прав и как минимум курса лечения у психиатра. Первое фигово, но второе может ему помочь, а там, глядишь, и я всё выведаю и подсоблю ему как, поддержу психологически. Дмитрий действительно, как я и предполагал, попытался свалить из города. Хм, речной порт. А что — удобно. Его проверять будут в последнюю очередь, в отличие от аэропортов и вокзалов, а вот сойти с корабля можно почти где угодно, ищи потом его в поле где-нибудь за финской границей. И если бы он не попался, то искали бы его ещё очень долго.
Вскоре я прибыл в отделение. Как оказалось, Дмитрий уже дожидался некоторое время меня в нашем с Семёном кабинете. Он действительно был похож на своего брата, труп которого я, пусть и мельком, видел несколько часов назад. Высокий, с длинными тёмными волосами, довольно худой. Выглядел он уставшим, и, судя по всему, его уже давно мучила бессонница — этому свидетельствовали бледная просвечивающая до вен кожа, мешки под глазами и впалые щеки, хотя это больше от недоедания, наверное. Он стоял прикованный к батарее, между окном и моим столом. Верхнюю одежду, как и все его вещи, куда-то дели. Недалеко от него на стуле сидел младший сержант Нестеренко, внимательно наблюдавший за всеми движениями арестанта, пытаясь вовремя заметить любую угрозу и пресечь попытки бегства.
— Павел, — я пожал полицейскому руку.
