Моя цель — звезды | страница 40



— Готовы.

— Давай.

Иллюзия величия может развиваться шестью способами. Мегаломода — терапевтическая техника психиатров, призванная укоренить и взрастить особый случай, мегаломанию.

Фойл проснулся в роскошной постели на четырех львиных лапах. На нем была пижама, сверху небрежно наброшено атласное одеяло. Он с интересом огляделся. Через высокие решетчатые окна пробивался солнечный свет. В другом углу комнаты лакей тихо разглаживал одежду.

— Эй, ты к-хто? — прохрипел Фойл.

Лакей повернулся.

— Доброе утро, мистер Формайл, — пробормотал он смущенно.

— Кх… ш-хто?

— Прекрасное утро, сэр. Я возьму на себя смелость предложить вам этот превосходный костюм из коричневой саржи и туфли из кордовской…

— Ты че мне мозги паришь?

— Я… — Лакей замолк и с беспокойством уставился на Фойла. — С вами все в порядке, мистер Формайл?

— Ты как меня назвал, чучело?

— Вашим именем, сэр!

— Меня… Формайл? — Фойл вылез из кровати. — He-а. Чушь. Я Фойл. Гулли Фойл, таково мое имя. Мое!

Лакей закусил губу.

— Минуточку, сэр…

Он высунулся из комнаты, позвонил в колокольчик, с кем-то пошептался. Появилась прекрасная девушка в белом одеянии, подбежала к постели, осторожно уселась на краешек. Взяла Фойла за руки, заглянула ему в глаза. Вид у нее был крайне встревоженный.

— Милый, милый, милый! — зашептала она. — Ты же не собираешься снова все начинать, нет, милый? Доктор клялся, что ты пошел на поправку.

— Шо начинать? Че ты мелешь?

— Весь этот болезненный бред про обычного космофлотца Гулливера Фойла…

— Я Гулливер Фойл. Меня так звать. Гулли Фойл я, вот.

— Милый, любимый, но ведь это не так. Это же просто кошмар, который поглотил тебя на много недель. Ты слишком много работал. И пил тоже невоздержанно.

— Я всю жизнь Гулли Фойл. Я!

— О да, милый, я понимаю, тебе так кажется. Но ты не он. Ты — Джеффри Формайл. Джеффри. Формайл. Ты… Разве сердце тебе не подсказывает? Одевайся, любовь моя. Пойдем. Туда, вниз по лестнице. В офисе полный беспорядок без тебя.

Фойл нехотя позволил лакею себя одеть и тупо побрел вниз по лестнице следом за прекрасной девушкой. Та, бросая на него взоры неподдельного обожания, провела Фойла через гигантскую студию, уставленную мольбертами, увешанную картинами и набросками, заваленную палитрами. Потом — через огромный зал, где за бесчисленными столами работали с документами клерки, секретари, брокеры и прочий офисно-биржевой люд. И, наконец, привела в превосходно обставленную лабораторию, где все блестело металлом и стеклом. Полыхали и шипели бунзеновские горелки, кипятились и фырчали из колб разноцветные жидкости. Запах стоял трудноописуемый, но приятный: пахло загадочной химией и странными экспериментами.