Новый щелчок выстрела, и стоявший в окне человек упал. На третьем выстреле уже никто не подходил к окнам, спрятавшись за высокими подоконниками.
– Антип! – окликнул Горыня побратима. – Держи их на прицеле, не давай высунуться.
– Сделаю, брате. – Антип кивнул и, перехватив винтовку, стал выцеливать неосторожных защитников дома.
– И дай мне свой автомат. Я сейчас прогуляюсь до дома, посмотрю, что там.
– Нешто один пойдёшь? – возмутился Дубыня, нервно поправлявший свою ручную пушку.
– Ну, давай ещё ты, Герасим, Ждан и Умир. Мне там быстрые да шустрые нужны. Бой в коридорах, он такой… Тормозов не любит. И гранат нам давайте поболе. Дымовые есть? Их давайте. И вспышку тоже.
Проследив, как назначенные развешивают боеприпасы по карманам разгрузок, Горыня на ощупь прошёлся по своему снаряжению и, убедившись, что всё в порядке, кивнул.
– Так, Дубыня, давай ты с бронещитом впереди, а мы за тобой след в след. И быстро, пока они не очухались.
Человеческая гусеница с головой в виде гнутого куска стали, расписанного рунами, шустро рванула вперёд и уже была в двадцати метрах от входа, как высунувшийся в окно ведун метнул в них шар огня.
Ведуна тут же подстрелил Антип, но пущенный в полёт снаряд врезался в землю метрах в двух от бегущих людей, обдав их градом раскалённых комьев земли и камней.
– Ну, суки. – Горыня, которому камень съездил по уху, озлобился не на шутку. – Сейчас я вам покажу мастер-класс практической магии.
Прошедшие обучение как штурмовая команда, побратимы знали, что делать, и, достигнув стены дома, прижались к ней, так чтобы войти в мёртвую зону, а Горыня достал из одного из кармашков продолговатый брикет, прилепил его к двери, быстро отскочил в сторону.
Двести граммов гексогена проломили и дверь, и рунный щит, стоявший прямо за ней, хлестанув осколками и щепой по стоящим за дверями воинам. И сразу же в разорванные взрывом двери вкатилась граната, действие которой было ещё более ужасающим. Людей, столпившихся у входа, и тех, кто подбежал оказать помощь, просто разорвало в клочья, испятнав лепной потолок кровавыми потёками.
– И ещё саечку, за испуг! – крикнул Горыня, бросая гранату, но на этот раз «Вспышку», гарантированно лишавшую зрения минут на десять даже в солнечный день.
Держа автомат у лица, в полной готовности открыть огонь, Горыня осторожно высунулся из дверного проёма и осмотрелся. Нижняя зала была пуста, если не считать убитых и раненых, стонущих в голос и пытающихся отползти в сторону.
