Вопреки ожиданиям Горыни, платье было сброшено в рекордное время, а точнее обнажена грудь и отвязана внешняя юбка, открывая стройные ножки до середины бедра. Рука девицы легла ему на шею, и в затуманенных похотливой поволокой глазах мелькнула злость, но отстраниться Стародубский уже не успел. Что-то царапнуло шею, и Софи отпрянула, закрывшись, словно кошка, выставленными вперёд когтями.
– Вы ведь скажете, что это было? – Горыня перехватил кусок кожи на шее рукой и крепко сдавил, чувствуя, как намокает кровью воротник.
– Тебе это не поможет. – София осторожно, боком выскользнула с дивана и стала быстро приводить себя в порядок. – Уже через час тебя вознесут на алтарь «Дикой охоты», а я получу много денег!
Боевой амулет на груди уже разогрелся так, что жёг кожу на груди, и Горыня отнял руку от шеи и резким движением стряхнул кровь с ладони.
– Вот напасть-то. – Он покачал головой и почувствовал, как натужно двигаются мышцы. – Но денег тебе, скорее всего, не видать.
– Сёстры никогда не нарушают своих обещаний! – выкрикнула София и топнула ногой.
– Я тоже. – Горыня улыбнулся. – И сейчас я обещаю, что ты умрёшь.
Он, оттолкнувшись руками от мягкой поверхности дивана, резко вскочил и, оказавшись совсем близко от Софи, резко пробил кулаком в грудь сверху вниз, разрывая внутренние органы и ломая кости. Уже лёжа на полу смятой и разорванной куклой, девушка раскрыла рот, но вместо слов на паркет выплеснулся сгусток крови, и она затихла, глядя в пространство остекленелыми глазами.
– Так. – Горыню уже шатало, но он подошёл к столу и, машинально застегнувшись, отбросил в сторону крышку графина, поднял горлышко ко рту и стал быстро пить большими глотками. В графине оказалось какое-то слабое вино, но княжичу уже было не до вкусовых изысков. Жидкость должна была помочь вывести отраву из тела, и Стародубский остановился лишь тогда, когда вино кончилось.
В комнате вдруг стало резко темнеть, и Горыня, оглянувшись на окно, подумал, что сумерки как-то подозрительно рано, после чего потерял сознание и рухнул на ковёр.
Из пустоты небытия он начал потихоньку выплывать, когда его потащили куда-то по полу, временами ударяя об углы и громко переругиваясь при этом.
– Гардольфа заплатит мне за это втройне! – Судя по голосу, молодая девушка, тащившая Горыню за руки, тяжело дышала и вполголоса переругивалась со второй, что тащила Горыню за ноги.
– Спасибо скажешь, если и своё получишь. Бросай. – Княжича отпустили, и он рухнул на пол, уже окончательно придя в себя, но всё ещё плохо контролируя своё тело.
