Иногда в студию приходили новые женщины-вокалистки, и мне надо было давать аккомпанемент для песен, которые я не только не играл до этого, но даже и не слышал. Часто я не имел ни малейшего понятия о стиле или темпе исполнения певицы, и тогда приходилось исхитряться на ходу. Почти всегда, впрочем, все проходило более-менее успешно. В перерыве, пока диктор читал новости, я бежал в уборную, срывал с ног галоши, брызгал в лицо холодной водой и мыл руки. Этого было достаточно, чтобы взбодриться и играть с огоньком до восьми вечера. Затем я бежал домой, ужинал и немного отдыхал. Вторая смена с десяти вечера до двух ночи обычно была оживленной. Мне она очень нравилась, однако запасов горючего во мне едва хватало до конца эфира. Я добирался домой, начиная раздеваться еще на лестнице, а когда голова касалась подушки, я уже спал как убитый.
Одной из моих побочных обязанностей на радио был поиск талантливых людей для участия в радиопрограммах. Однажды вечером к нам на прослушивание пришли два парня, которых звали Сэм и Генри. Они дали мне ноты нескольких песенок и водевильной репризы. Пели они отвратительно, но шутки их были ничего, и я нанял их для радиостанции, дав по пять долларов за исполнение. Позже эти двое создали собственные комические персонажи и начали представлять диалог двух негров с южным акцентом, имевший огромный успех у слушателей. В историю американского шоу-бизнеса они вошли под именами Эймос и Энди. Еще одной парой исполнителей, с которыми я работал на радиостанции WGES (и которые тоже были наняты за сущие гроши) были Малыш Джек Маленький и Томми Мейли. Своеобразный стиль игры Малыша Джека увлекал, и позже он основал популярный танцевальный оркестр. Томми, у которого особенно хорошо получалось петь, сочинял танцевальные мелодии с лирическим текстом. Среди прочего он написал такие песни, как «Ревнивая» и «Глядя на мир сквозь розовые очки». В песнях Томми было нечто, берущее за живое. Этот человек имел врожденный дефект — недоразвитые руки, оканчивавшиеся в локтях. Гонорары за песни позволили бы Томми до конца дней жить в достатке, но судьба распорядилась иначе. Он окончил жизнь алкоголиком без гроша за душой.
Этель иногда жаловалась, что я провожу на работе слишком много времени. Я вспоминаю те дни, и мне кажется, что это было не совсем так. Однако у меня были большие амбиции, и я не мог бездельничать даже минуту. Я твердо решил разбогатеть, чтобы позволить себе иметь красивые вещи, и надо сказать, что заработок на двух работах эту возможность нам давал. Страница за страницей я прочесывал объявления о распродаже домашнего имущества в районах, где жили богатые, — Ривер-Форест, Хинсдейл и Уитон, и буквально дежурил на этих распродажах, выкупая элегантную мебель по самым низким ценам.
