, которые многих соблазнили за последние годы. Среди прочего был и структурализм — безмерно соблазнительная форма идеализма. Мне кажется, однако, что более мощный интеллектуальный вызов последует в будущем от натурализма. Признаки этого окружают нас, и я думаю, что их изменяющиеся сочетания, возможно, ждут сразу за горизонтом. Традиционно, и особенно в англо-американских культурах, акцент на биологических детерминантах социальных реальностей всегда ассоциировался с правым уклоном. Эта родственная связь еще более укрепилась с появлением так называемой социобиологии, которая сама производна от сравнительно новой дисциплины — этиологии, каждая из которых, в свою очередь, является частью предшествовавшего им старого бихевиоризма. Идеологической тенденцией всегда была реакционная концепция человеческой природы, понимаемой как постоянные физиологические узы, жестко ограничивающие все возможности социального выбора. Человеческая природа неизменно агрессивна и консервативна, индивидуалистична, но одновременно подвластна инерции — вечное предостережение против радикальных экспериментов или революционных изменений.
Левые всегда оспаривали идеи вечной, неизменной природы человека, противопоставляя им идею социальной изменчивости людей при различных исторических порядках и идею возможности ее улучшения в условиях, которые освобождают, а не угнетают их. В последнее время, однако, у писателей и социалистических, и лево-либеральных убеждений заметна растущая тенденция отстаивать другую версию самой человеческой природы: типа, который можно назвать скорее защитным, чем сдерживающим. Выдающимися американскими примерами являются Ноам Хомский и Баррингтон Мур. Их общая тема может быть определена как некое понятие естественной автономии или творческих способностей в человеке. Хомский утверждает, что политические идеи «должны в конечном итоге корениться в некоем поняти человеческой природы и человеческих потребностей». П его мнению, «основополагающей способностью человек является потребность в творческом самовыражении, свободном контроле за всеми аспектами своей жизни и мыслей», поскольку «если люди — это просто послушно гибкие и беспорядочные организации, почему бы тогда не контролировать эту беспорядочность с помощью государственной власти или специалиста по бихевиоризму». Позиция Мура отличается несколько большим пессимизмом, но четко связана с позицией Хомского. Для Мура минимальные понятия справедливости, которые он называет стандартами «порядочного обращения», универсальны для человеческой природы
