«К тому времени, когда я доберусь на электричке домой, переоденусь и попаду в Ричмонд, будет уже слишком поздно идти в кино», – вдруг осознала я, с тяжелым вздохом взглянув на часы. И я не просто опоздаю – я пропущу немалую часть фильма, если меня вообще пустят в кинотеатр. Я жила не так уж и далеко, но по моей ветке электрички ходили особенно медленно и к тому же всего раз в час.
– Хм-м. – Грейс окинула меня оценивающим взглядом, и в глазах ее заплясали шаловливые искорки. – Если хочешь, чтобы тебе помогли, то я приведу тебя в божеский вид.
Я почувствовала, как у меня ссутулились плечи от осознания того, что я наконец предоставила-таки Грейс возможность сыграть роль феи-крестной. Мы с ней уже несколько лет вели споры относительно моей непоколебимой убежденности в том, что вне школы имеет смысл носить только джинсы. Сама Грейс всегда выглядела совершенно шикарно в изумительных винтажных вещах, которые ей удавалось выискивать в отдающем выручку на благотворительные нужды местном магазине секонд-хенд и которые прекрасно оттеняли ее темные волосы и смуглую кожу. Мне же никогда не хватало терпения, чтобы пытаться отыскать там что-то и для себя. Даже моя мать оставила попытки покупать мне что-либо, помимо самых практичных вещей.
– Хорошо, согласна, – со смехом сказала я, признавая поражение. – Делай что хочешь! – Я бросила браслет в рюкзак, допила свой напиток, взяла Грейс под руку, и мы направились обратно на центральную улицу.
На мою беду, в Твикенхеме оказалось великое множество магазинов, торгующих подержанными вещами, и Грейс представилась возможность выбирать из вороха всевозможных прикидов. Она долго возилась, прикладывая ко мне то одну вещь, то другую.
– Честное слово, Грейс, если ты не поторопишься, то окажется, что я смогла бы переодеться быстрее, если бы все-таки поехала домой.
– Думаю, я нашла именно то, что тебе нужно! – торжествуя, объявила она. – Мы сможем переодеть тебя на станции. – Она заплатила за последнюю из выбранных вещей и собрала вместе все пакеты с покупками. – Я буду рада, когда ты скинешь эти джинсы. Ей-богу, запах становится все хуже и хуже.
Я не могла с ней не согласиться. То, во что я плюхнулась задом на отмели, пахло как какая-то дохлятина, которой было уже много дней. Но одновременно мои мысли в который раз вернулись к лежащему в рюкзаке браслету и к нарисованной воображением темной фигуре, бросающей его в реку.
– Знаешь, – сказала я, когда, идя к железнодорожной станции, мы увидели впереди полицейский участок, – мне следует сообщить полиции, что я нашла этот браслет. Возможно, он ценный, а я понятия не имею, кому по закону должно принадлежать то, что найдено в реке. Мне совсем не хочется, чтобы меня обвинили в том, что я украла его у государства.
