Вскоре я в очередной раз предприняла путешествие в Лхасу, которое мне до тех пор не удавалось довести до конца*. Начав его от монгольской границы, я снова прошла через весь Китай с севера на юг, через провинции Сычуань и Юньнань, откуда попала в Тибет, преодолев перевал Докар (высотой 5412 метров) горного массива Ха Карпо. После четырехмесячного пешего перехода с котомкой за спиной я добралась до Лхасы и оставалась там некоторое время. Затем я побывала в исторической области Ярлунг, в Гималаях и Индии, где жила подолгу в различные периоды своей жизни. С тех пор прошло много лет. В местах, где тогда проходили мои странствования, никому не было дела до России. Лишь после возвращения во Францию в 1926 году до меня стали доходить разрозненные и довольно бессвязные сообщения о русской революции. Но она произошла уже давно, ситуация там неоднократно менялась под влиянием различных политических и общественных движений, и мне по-прежнему не удавалось составить четкое представление о режиме, * David-Neel A. Au Pays des brigands gentilshommes. P.: Plon, [s. d.]. (См. также: Давид- Неэль A. Путешествие парижанки в Лхасу. М.: Армада, 2000. — Примеч. науч. ред.) сменившем самодержавие. Впрочем, то же самое касалось большинства людей. Однако, поскольку мои убеждения несколько отличаются от взглядов тех, кто легко мирится с недостаточно точной информированностью, или тех, кого ввели в заблуждение неверными сообщениями, я желала воочию убедиться, в том, что представляет собой жизнь в освобожденной России. Конечно, мне хотелось увидеть и узнать все лично, но я уже невольно чувствовала симпатию к СССР. Тем не менее я не питала на счет этой страны непомерных иллюзий и не рассчитывала встретить здесь одних лишь праведников и мудрецов, руководствующихся совершенными законами. Я была готова столкнуться со множеством недостатков и даже удостовериться, как часто в Советском Союзе отступают от идеала предвестников революции. Я полагала, что если инертные народные массы начинают двигаться в направлении истинной цели, то одного этого достаточно, чтобы у меня возникло желание к ним присоединиться. Дальнейшее представляется мне одной из тех ничтожных, забавных и вместе с тем жалких комедий, что то и дело разыгрываются на подмостках нашего абсурдного мира. Участниками этого спектакля, марионетками, которых какой-то язвительный бес, потешаясь, дергал за ниточки, были несколько советских чиновников и ваша покорная, преисполненная воодушевления слуга. Мои первые шаги оказались удачными. После возвращения во Францию обо мне заговорили. Я была первой белой женщиной, попавшей в Лхасу. В XVIII веке несколько иностранцев, в основном миссионеры- католики, добрались до столицы Тибета и даже жили там, но после известного путешествия преподобных отцов Юка и Габе11 в 1846 году* всех исследователей, направлявшихся в Лхасу во главе экспедиций, останавливали местные жители и заставляли их повернуть обратно, прежде чем они успевали достичь своей цели**. Мои первые попытки также потерпели крах, однако я не отчаялась: благодаря своему характеру я никогда не смиряюсь с поражениями. Чтобы взять реванш, я использовала другой способ, непохожий на те, к которым прибегали мои незадачливые предшественники. В то время как эти люди, привыкшие к удобствам, ехали впереди большого каравана, я смешалась с толпой нищих паломников, множество которых бродит по дорогам Тибета. С одной лишь котомкой за спиной, где лежали съестные припасы, которые я пополняла за счет подаяний, с одним-единственным спутником — приемным сыном ламой Ионгденом, я провала через дикие, неисследованные края, совершив удивительнейшее путешествие, о котором можно только меч¬ * См.: Huc E.-R. Souvenirs d’un voyage dans la Tartane, le Tibet et la Chine. P.: Plon, [s. d.]. ** Среди них были Бонвало с принцем Генрихом Орлеанским, Дютрейль де Рейнс с Гренаром, Штайн и позже Рерих, Соренсен и др. тать, и не просто попала в Лхасу, но и прожила там некоторое время. Это был почти подвиг. Репортеры спешили взять у меня интервью, крупный издатель из Нью-Йорка прислал телеграмму, чтобы обеспечить себе первоочередное право на книгу о моем путешествии*, одно американское агентство заказало мне серию статей, появившихся затем в более чем двухстах газетах. Во Франции в двадцати очерках, опубликованных в «Матен», я вкратце рассказала о своем долгом странствии по Тибету, а затем в издательстве «Плон» вышла моя книга «Путешествие парижанки в Лхасу». Казалось, что на фоне этих первых успехов желание отправиться в Россию, чтобы вдохнуть там свежий воздух свободы, легко осуществимо. Одна моя приятельница, жена сенатора, на каком-то банкете познакомилась с тогдашним советским послом Красиным12. Этот дипломат прочел в прессе несколько моих очерков или посвященных мне статей и захотел со мной познакомиться. Услышав это, подруга вызвалась устроить нашу встречу. Таким образом я соприкоснулась с официальными советскими кругами и попала в посольство на улице Гренель. В ту пору, перегруженная делами, я не могла немедленно тронуться в путь, но уже начала вынашивать замыслы будущих странствий. Я не сомневалась, что вожди России, наконец покончившей с царским мракобесием, должны существенно облегчить мою задачу.
