— Шину хада?
— А ты не знаешь?
— Нет, не знаю. Ты специалист, хабир. Ты должен знать.
— Я-то знаю. А вот тебя чему и где учили?
— В Туркмении полгода я учился. Ну и жара там у вас, — засмеялся араб, отвечая только на часть вопроса, заданного Мартыновым.
Сергей вышел из распределительной кабины и пошел к работающим дизелям. Солдат брел за ним, окончательно, как казалось, проснувшись.
— Открывай все двери и люки, коллега, — буркнул ему Сергей, а сам, подойдя к центробежному регулятору числа оборотов, попробовал рукой покрутить шток катаракта.
— Конечно, я так и знал.
Заглушил агрегат и плоскогубцами что есть силы, надавил на регулятор. Тот со скрипом, но поддался.
— Пусто! Видишь! Пусто! Бери масла дизельного, граммов десять и заливай вовнутрь. Понял?
— Понял, — ответил араб и начал заливать прямо из двадцатилитровой канистры в узкое отверстие катаракта масло, которое тут же стало литься на пол, расползаясь по нему пахучей и жирной лужей.
— Елки-палки, — выругался Сергей. — Через воронку же нужно заливать масло, через воронку. Дай сюда, я сам все сделаю…
Залив масло и аккуратно вытерев его подтеки, Мартынов завел двигатель.
— Ну что? Нормально?
Стрелка вольтметра, достигнув напряжения 220 Вольт, застыла на месте.
— Нормально, нормально, хабир, коес, — цокая языком, произнес солдат.
— Так, теперь бери лопату и выгребай песок из-под кабин. Потом найди марлю и натяни ее на все люки забора воздуха, чтобы песок не засасывало во впускные коллектора двигателей. И наведи порядок везде, а то гадюшник развели здесь, — выговорился Сергей.
— Как дела, Сергей? — спросил его, подходя, Иван.
— В принципе нормально. Обычный регламент проведу, и все будет шуршать, чики-чики… А у вас как?
— Грязища везде, песок. А так видно, до нас ребята наши хорошо здесь работали, а они, арабы, как мне кажется, вообще не включали станции до нашего приезда. Я по записям в журналах проверил, счетчики моточасов просмотрел, не включались они, не включались. Вот тебе и боевое дежурство, Сережа.
— Пойду я пройдусь немного, обозрю окрестности, — закуривая, сказал Мартынов.
Но Иван уже не слышал его, захлопнул за собой дверь кабины управления.
…Тучи мух, миллионы зеленых мух роились в знойном африканском воздухе, мелькали перед глазами, норовили залезть в уши, в рот, противно при этом жужжали, как назойливые мысли, не давали ни на мгновение долгожданного покоя.
Сергей шел по каменистой местности, напоминавшей ему поверхность Марса, описанную в каком-то фантастическом романе, прочитанном в далеком детстве. Почва была реальна, осколки твердой породы резали твердую поверхность сапог, каждый шаг давался с трудом.
