За вечер я несколько раз звонила Кэтрин. Со связью были перебои, но мне всё-таки удалось успокоить и её, и Джессику, убеждая, что у меня всё под контролем.
Было уже около полуночи, когда Лиззи уснула. Мальчики к тому времени уже спали. Они так и заснули, держа друг друга за руки, и я впервые пожалела, что Макс у нас один. Мы с Майклом думали о втором ребёнке, но пока оставались на стадии разговоров. С начала наших отношений я была на противозачаточных таблетках, и лишь однажды, делая обязательный перерыв в их приёме, мы были неаккуратны. Тогда и появился Макс. Сейчас у меня снова был этот перерыв. Неожиданно я вспомнила, что прошлой ночью по привычке даже не подумала о предохранении. И тут же внутри меня разлилось тепло: вполне могло случиться, что уже сейчас я носила под сердцем ещё одного маленького мальчика.
Проснулась я так же резко, как и заснула. В комнате горел приглушённый свет, оставленный с вчера. За окном всё так же шёл дождь, и ревел ветер.
Слева моему боку прижималась Лиззи, забросив на меня маленькие ножки. Губами я дотронулась до её лба, пробуя температуру. Слава Богу, он не был горячим. Думаю, к возвращению Кэтрин малышка будет в порядке.
Джордж во сне перевернулся и теперь лежал поперёк кровати. Его голова покоилась на моём животе. Мокрые соломенные волосы прилипли ко лбу. Я осторожно приподнялась, стараясь не потревожить Лиззи, и одним быстрым движением переложила мальчика на подушку. Он заворочался.
— Ш-шш, малыш. Спи, всё хорошо
Я погладила его по вспотевшей спине. Джордж перевернулся на другой бок и моментально засопел.
Адам спал у меня в ногах. Вероятно, ночью, испугавшись грозы, он переполз на кровать. Его положение не позволяло мне свободно двигаться, и, сев в кровати, я потянулась к мальчику, чтобы переложить его. Тогда-то я и почувствовала, что мы не одни.
Сердце ухнуло вниз. Я резко повернулась.
В дверях комнаты стоял Дилан.
Мне не сразу удалось прочитать выражение его лица. Казалось, он был чем-то недоволен: широкие брови сведены, губы поджаты. Он не успел переодеться: на нём был тёмный деловой костюм; галстук развязан и свободно лежал под воротничком рубашки. Засунув руки в карманы брюк, Дилан хмуро наблюдал за нами.
В следующее мгновение он поймал мой взгляд, и я замерла.
Что угодно ожидала я увидеть на красивом лице — недовольство, удивление, насмешку — но никак не это. От дьявола-соблазнителя не осталось и следа. Передо мной стоял уставший, раздавленный мужчина. Безнадёжность и сожаление — вот что я увидела в его глазах.
