— Лив, сколько можно копаться?
Майк зашёл в ванную, где я, всё ещё в одном чёрном белье, стоя перед ярко освещённым зеркалом, увлечённо красила губы. Остановившись сзади, муж положил руки мне на талию и прижал к своей груди.
— Дежурный администратор звонил пять минут назад: наше такси загораживает подъездную дорожку.
— Три минуты. Такси подождёт.
Прохладный шелк рубашки Майка приятно студил разгоряченную после душа кожу.
— М-м… — Он опустил подбородок мне на плечо, призывно смотря на наше отражение в зеркале. — Может, останемся? Бог с ним, с клубом.
— Ну уж нет! — я дёрнула плечами, стряхивая с себя его руки. — Мы сто лет никуда не выходили. Говорят, этот клуб — лучший на побережье и славится отвязными вечеринками. Я хочу отвязаться, Майкл! Мне жизненно необходимо отвязаться! — Я развернулась к нему лицом: — И если ты не позволишь мне сильно напиться, обещаю по возвращении в отель кое-что на десерт.
— Хорошо, только два коктейля. — Майк чмокнул меня в ключицу, проводя пальцем по краю трусиков. — Я в предвкушении.
В ответ я хлопнула его по руке, выставила за дверь и начала влезать в своё новое платье. Спасибо Ким, которая в наш предотпускной поход по магазинам едва ли не силой заставила меня его купить. Я бы никогда не позарилась на кусок эластичного чёрного кружева, который на вешалке смотрелся как использованный презерватив. Ким заставила его примерить, и, честно говоря, мне понравилось. Рождение Макса мало сказалось на моей фигуре, всё по-прежнему было на своих местах. Грудь, правда, увеличилась на один размер, но мне, как, впрочем, и Майку, это даже нравилось. Платье обтягивало мои изгибы как вторая кожа. Я вряд ли набралась бы смелости куда-либо в нём пойти, не будь рядом со мной внушительной фигуры Майкла.
Я втиснулась в платье, затем прошлась щёткой по волосам, крупными волнами спадающим по спине и плечам, и, улыбнувшись своему отражению, вышла из ванной.
— Слава Богу, я уже хотел вызы… — Майк споткнулся на полуслове.
Он молча таращился на меня, пока я, сидя на кровати, застёгивала ремешок чёрных открытых босоножек на совершенно неприемлемой для меня шпильке — ещё один привет от Ким.
— Ты в этом никуда не пойдёшь! — тоном, не терпящим возражений, заявил муж. — Я не собираюсь весь вечер отгонять от тебя похотливых самцов.
Если не знать Майка достаточно хорошо, могло сложиться впечатление, что он сердится. Меня же подобным обращением пронять было трудно.
