Парня посадили сзади. Горбовец и Рутман сели по бокам. Поддерживали. Уранов открыл ворота. Выехал в промозглую темноту. Вылез. Запер ворота. Сел за руль. Погнал машину по неширокой и не очень ровной дороге.
Фары высвечивали обочину с остатками грязного снега. Светящийся циферблат показывал 00.20.
— Твое имя — Юрий? — Уранов глянул на парня в верхнее зеркало.
— Ю…рий… Лапин… — тот с трудом выдохнул.
— Запомни, твое истинное имя — Урал. Твое сердце назвало это имя. До сегодняшнего дня ты не жил, существовал. Теперь ты будешь жить. Ты получишь все, что захочешь. И у тебя будет великая цель в жизни. Сколько тебе лет?
— Двадцать…
— Все эти двадцать лет ты спал. Теперь ты проснулся. Мы, твои братья, разбудили твое сердце. Я Ирэ.
— Я Ром. — Горбовец гладил щеку парня.
— А я Охам. — Рутман подмигнула. Отвела прядь с потного лба Лапина.
— Мы отвезем тебя в клинику, где тебе окажут помощь и где ты сможешь прийти в себя.
Парень затравленно покосился на Рутман. Потом на бородатого Горбовца:
— А… я… а когда я… когда… мне надо…
— Не задавай вопросов, — перебил Уранов. — Ты потрясен. И должен привыкнуть.
— Ты ищо слабой. — Горбовец гладил его голову. — Отлежисси, тогда и потолкуем.
— Тогда все узнаешь. Болит? — Рутман осторожно прикладывала мокрое полотенце к круглым кровоподтекам.
— Бо…лит… — Парень всхлипнул. Закрыл глаза.
— Наконец-то полотенце пригодилось. А то мочу-мочу перед каждым стуком. А после пустышка. И — отжимай воду! — Рутман рассмеялась. Осторожно обняла Лапина. — Слушай… ну это кайф, что ты наш. Я так рада…
Внедорожник закачался на ухабах. Парень вскрикнул.
— Полегшей… не гони… — Горбовец теребил бороду.
— Очень больно, Урал? — Рутман с удовольствием произнесла новое имя.
— Очень… А-а-а-а! — Парень стонал и вскрикивал.
— Все, все. Сейчас трясти не будет. — Уранов рулил. Осторожно. Машина выползла на Ярославское шоссе. Повернула. Понеслась к Москве.
— Ты студент, — произнесла Рутман утвердительно, — МГУ, журфак.
Парень промычал в ответ.
— Я тоже училась. В педе на экономическом.
— Никак ты тово, паря… — Горбовец улыбнулся. Потянул носом. — Обделалси! Спужался, маленькой!
От Лапина слегка попахивало калом.
— Это вполне нормально. — Уранов щурился на дорогу.
— Когда меня стучали, я тоже коричневого творожку произвела. — Рутман в упор разглядывала худощавое лицо парня. — Да и кипяточку подпустила классно так, по-тихому. А ты… — она потрогала его между ног, — спереди сухой. Ты не армянин?
Парень мотнул головой.
