— Сто процентов… — Нейландс зашел сзади березы. Приподнял голову Николаевой, прижал к шершавому холодному стволу. — Только — деликатно…
— Сделаем… — Ботвин размахнулся. — Гово-ри!
Молот врезался в грудину. Брызнули осколки льда.
Ботвин прильнул к груди. Нейландс выглянул из-за березы.
— Хор, хор, хор… — послышалось из грудины.
— Есть! — Ботвин отшвырнул молот. — Говори, сестричка, говори сердцем, разговаривай!
— Говори сердцем, говори сердцем, говори сердцем! — забормотал Нейландс. Стал суетливо рыться по карманам: — Где? Где? Куда… ну где?
— Погоди… — захлопал себя по карманам Ботвин.
— Тьфу, черт… в машине! В бардачке!
— Блядь…
Ботвин метнулся к «Волге». Поскользнулся на мокром снегу. Упал. На грязную бурую траву. Быстро подполз к машине. Открыл дверь. Выдернул из бардачка стетоскоп.
Звук не прерывался.
— Скорей! — выкрикнул Нейландс фальцетом.
— Зараза… — Ботвин подбежал. Грязной рукой протянул стетоскоп.
Нейландс сунул концы в уши. Прижал стетоскоп к фиолетовой грудине.
Оба замерли. Далеко пролетал самолет. Перекликались птицы. Солнце зашло за тучу.
В груди у Николаевой хоркало. Слабо. Равномерно.
— Ди… ро… аро… ара… — зашептал Нейландс.
— Не горячись! — выдохнул Ботвин.
— Ди… ди… ар. Диар. Диар. Диар! — облегченно выдохнул Нейландс. Скинул стетоскоп. Протянул Ботвину.
Тот неловко вставил в уши. Пухлая грязная рука прижала черный кругляшок к грудине.
— Ди… эр… ди… эро… диар. Диар. Диар. Диар.
— Диар! — кивал худощавой головой Нейландс.
— Диар, — улыбнулся Ботвин. Провел выпачканной в земле рукой по лицу. Засмеялся. — Диар!
— Диар! — Нейландс хлопнул его по плечу.
— Диар! — Ботвин ответно стукнул в грудь.
Они обнялись. Покачались. Оттолкнулись друг от друга.
Нейландс стал резать веревки. Ботвин кинул молот в футляр. Снял с себя куртку.
Освободили бесчувственную Николаеву от веревок. И от наручников. Завернули в куртку. Подняли. Понесли к машине.
— Молот не забудь, — сопел Ботвин. Уложили Николаеву на заднее сиденье.
Нейландс захватил футляр с молотом. Кинул в багажник.
Ботвин сел за руль. Завел мотор.
— Погоди. — Нейландс шагнул к березе. Расстегнул брюки. Расставил ноги. Николаева слабо застонала.
— Очнулась. Диар! — улыбнулся Нейландс.
Струя мочи ударила в березовый ствол.
