За стеной громко захохотали. Тетка быстро повернулась на смех, готовая ругаться, но увидела закрытую наглухо дверь: за стенкой смеялись по какому-то другому поводу. И оттого, что некого было ругать, она вдруг опала, оплыла вся, словно кусок пластилина у печки.
- Но при всех этих "благодениях" вы себя не очень-то забывали.
- А кто себя забывает, кто? Вы, что ли?
- На сегодня хватит, - устало сказал следователь.
Когда женщина ушла, он еще минуту сидел неподвижно, не глядя на Сорокина.
- Извините, Виктор Иванович, - сказал наконец, не поднимая глаз от бумаг.
- Да, брат. Вам бы воспитателем быть.
- Не понимаю я их! - воскликнул следователь, растерянно пожимая плечами. - Сколько работаю, а не понимаю. Ведь жалко же ее. Вы бы видели, какая в девках была! А теперь - кожа да кости. Извела себя и всех извела жадностью. Это же медленное самоубийство!..
- И хорошо, что не понимаете, - сказал Сорокин. Он встал и пошел к двери. - А Братика надо бы поискать. Все-таки ниточка...
В коридоре он столкнулся с начальником уголовного розыска майором милиции Коноваловым.
- Мне сказали, что вы пришли. Я вас ищу, ищу, - обрадованно говорил Коновалов, пожимая Сорокину руку и нагибаясь. Его называли дядей Степой, и сколько Сорокин помнил, Коновалов при встречах со старшими начальниками всегда стеснялся своего роста.
- Ладно, ладно, - говорил Сорокин, входя в его кабинет. - Ты мне лучше столик поставь. Вот тут, скажем.
- Мой, пожалуйста.
- Твой не годится. Скажешь потом: во всем виноват тот, кто сидел за столом начальника.
- Виктор Иванович!
- Ладно, ладно. С этой минуты мы с тобой - сослуживцы, а стало быть, уж извини, придется на "ты". Так что поставь-ка столик. Твой помощник может вот тут сидеть?
- Конечно, товарищ подполковник! Сейчас и организуем.
Он вышел, и уже через минуту дверь отворилась, и в нее втиснулась широкая спина молодого парня, втаскивающего стол.
- Лейтенант Сидоркин, - представил его Коновалов. - Инспектор нашего уголовного розыска.
- Будем знакомы, товарищ Сидоркин.
- Он у нас самый везучий.
Сорокин с любопытством взглянул на лейтенанта. Хотел пошутить, что это, мол, по традиции - везение, потому что лейтенанты Сидоркины, как и майоры Пронины, - любимые у всех сочинителей детективов. Но только усмехнулся про себя, сел и удовлетворенно поерзал на стуле.
- Что ж, товарищи, поскольку я теперь член вашего коллектива, давайте проводить совещание...
II
Писать заметки в стенгазету для инспектора таможенной службы Головкина было сущим бедствием. А тут приходилось писать для городской газеты, и он ходил по истоптанной ковровой дорожке кабинета и никак не мог придумать начало.
