- Зачем он к вам ходит?
Она весело рассмеялась, превратившись на миг в маленькую наивную девчонку.
- Мы с ним в шашки играем. Честное слово. Когда больше делать нечего. - И вдруг снова подурнела, заговорила зло: - Я его в свою веру не переманиваю и сама уезжать с ним не собираюсь. Так что будьте покойны. Я демократка: хочет - любит, не хочет - пусть катится...
Сорокин поморщился. "До чего же многотерпимы слова, какую только мерзость ими не прикрывают..." Он машинально постучал карандашом по столу и тут же отложил карандаш, потому что женщина тотчас повернулась к нему и уставилась с любопытствующим вниманием.
- О какой любви вы говорите? Вам двадцать шесть, ему шестьдесят два...
- Не мужик, да? - встрепенулась она, словно обрадовавшись.
- Подарки привозит? - спросил Павленко.
- Али по мне не видно?
- И деньги оставляет?
- На что бы я его поила?
- Валюту?
- Всяко бывает, - с вызовом сказала она.
- Кому вы ее продаете?
- Кто спрашивает, тому и продаю. Деньги мои, не ворованные.
- А все-таки?
- Так я вам и сказала.
- Не дожидайтесь, когда мы сами вам об этом скажем.
В ее глазах мелькнули испуг и растерянность.
- Есть один. Братик...
- Кто?
- Кличка такая. Больше я о нем ничего не знаю...
Сорокин и Павленко оба одинаково из-под бровей внимательно посмотрели друг на друга.
- Продолжайте.
- Чего?
- Зачем вы с капитаном ездили в горы?
- За камнями.
- Как это?
- А так. Бзик у него - камни собирать. И еще мох. Я ему и раньше камни таскала. Просил, чтобы с гор. Нашел дуру! Будто в городе камней мало.
- А что его еще интересовало?
- Да все. Любопытный, прямо не знаю. Что да где. Будто я экскурсовод. Пришлось путеводитель прочитать. Доволен был! Пальто подарил - умрешь. За двести загнала. Красивое, грех меньше брать...
Сорокин вышел на улицу, чтобы собраться с мыслями, продумать наедине эту странность, приведшую в город сразу двоих "чересчур любопытных иностранцев". Что это - случайность? Не исключено. "Любопытствующие боссы" там, за рубежом, все равно что люди, страдающие флюсом, одинаково односторонни: хотят много знать, но не любят делиться знаниями. Поэтому возможно дублирование... Однако что их теперь интересует? Одно и то же? Или разное?..
Все живое страдает от любопытства. Сорокину вспомнилось, как они еще в годы войны брали на Амуре японского "языка". На приманку. Построили плотный забор, выложили кирпичную кладку, железок понатаскали и стали ждать. Днем строили, ночью ждали. Видели, сколько биноклей сразу нацелилось на забор с того берега, верили: не выдержат японцы, замучает их собственное любопытство, полезут узнавать. И полезли. Недели не прошло, как ночью приплыли двое. Прямо в руки не успевших заждаться пограничников.
