Шаол потер челюсть.
— И ты знаешь сколько их?
— Десять тысяч, — сказала Несрин, все еще прислонившись к стене. — Но никаких признаков легионов Железнозубых нет. Только пехотинцы и около тысячи человек кавалерии.
— Насколько ты могла видеть с воздуха, — возразила принцесса Хасар, накручивая кончик длинной темной косы. — Кто знает, что может скрываться среди шеренг?
Сколько Валгов, принцессе не нужно было этого добавлять. Из всех королевских братьев и сестер только Хасар приняла жертву принцессы Дувы и убийство ее сестры Тумелун. Приплыла сюда, чтобы отомстить за своих сестер, и чтобы этого не повторилось. Если бы эта война не была настолько безнадежной, Шаол, возможно, заплатил бы хорошую сумму, чтобы увидеть, как Хасар разрывает Валгов.
— Солдаты не разгласили эту информацию, — признался Сартак. — Только их предполагаемое местоположение.
Ирэн, стоявшая рядом, взяла Шаола за руку и сжала ее. Он не понимал, как холодно, как его рука дрожала, пока ее тепло не просочилось в него.
Потому что эта вражеская армия теперь нацелена на северо-запад…
Аньель.
— Твой отец не преклонил колени перед Моратом, — размышляла Хасар, перекинув тяжелую косу через плечо ее вышитой голубой куртки. — Это должно заставить Эравана нервничать достаточно, чтобы увидеть необходимость отправить армию и раздавить его.
Шаол проглотил ком во рту.
— Но Эраван уже разгромил Рафтхол, — сказал он, указывая на столицу на побережье, а затем провел пальцем внутри страны вдоль Айвери. — Он контролирует большую часть реки. Почему бы не отправить ведьм, чтобы их разбить? Почему бы не отправиться прямо по Айвери? Зачем отправлять армию так далеко по побережью, а потом обратно?
— Чтобы очистить дорогу для остальных, — сказала Ирэн, ее губы сжались в тонкую линию. — Вселить как можно больший ужас.
Шаол глубоко вздохнул.
— В Террасен. Эраван хочет, чтобы Террасен знал, что его ждет, что Эраван может тратить время и расходовать силы на уничтожение других земель.
— У Аньеля есть армия? — спросил Сартак, темные глаза принца были спокойны.
Шаол выпрямился, сжав руки в кулаки, словно мог сдержать страх, свернувшийся в животе. Поторопиться — им нужно было спешить.
— Никто не может противостоять десяти тысячам солдат. Можно выдержать осаду, но не бесконечно, и это не подходит для горожан.
Только для немногих, выбранных его отцом.
Повисла тишина, и Шаол знал, что они ждут, пока он заговорит, когда он сам ответит. Он ненавидел каждое слово, которое выходило из его рта.
