Коллективизм, с его неявным подавлением личности, в конечном счете, обедняет сообщество, поскольку группам дают жизнь люди, которые их составляют. Индивидуализм, с его явным подавлением сообщества (то есть людей, с которыми Вы живете) обедняет личность, так как люди могут полноценно жить только в обществе. Кроме того, индивидуализм, в конце концов, отрицает и принижает со стороны "избранного меньшинства" проницательность и способности людей, составляющих остальную часть общества, и поэтому является источником самоотречения людей от участия в жизни общества. В этом фатальный недостаток индивидуализма (и его противоречие), именуемый «невозможностью для человека достичь действительно полного развития в условиях угнетения масс "благородной аристократией"». Его развитие остается односторонним.» [Peter Kropotkin, Anarchism, стp. 293]
Истинная свобода и сообщество существуют по-другому.
А.2.14 Почему волюнтаризма недостаточно?
Согласно волюнтаристским убеждениям, если ассоциация добровольна, значит она максимально свободна. Анархисты, очевидно волюнтаристы, так как они считают, что только в свободной ассоциации, созданной свободным соглашением, люди могут взращивать, развивать и выражать свою свободу. Однако, очевидно так же, что при капитализме волюнтаризма самого по себе недостаточно, чтобы максимально взрастить свободу.
Волюнтаризм подразумевает обещание (то есть свободу заключать договоры), а обещание подразумевает, что люди способны к независимому суждению и рациональному мышлению. Кроме того, волюнтаризм предполагает, что люди могут переоценивать и менять свои действия и отношения между собой. Капиталистические договоры, однако, противоречат этим признакам волюнтаризма. Поскольку, лишь декларативно будучи "добровольными" (хотя, как мы демонстрируем в разделе B.4, дело совсем не в этом), на деле они приводят к нарушениям свободы, потому что социальные отношения труда за заработную плату предполагают обещание повиноваться за деньги. Кэрол Пейтман указывает на то, что «обещание повиноваться нарушает или ограничивает в той или иной степени свободу личности, равенство, и возможности людей к развитию этих способностей [независимого суждения и рационального мышления]. Обещающий повиноваться, в определенных случаях, отныне ограничен в развитии своих способностей и осуществлении задуманных им действий; он больше не равный, но подчиненный». [The Problem of Political Obligation, стp. 19] Это приводит к тому, что повинующийся руководствуется уже не собственными решениями. Поэтому рациональность волюнтаризма (т.е., когда люди думают сами за себя и имеют неотъемлемое право выражать свою индивидуальность и принимать собственные решения) нарушается в иерархических отношениях, так как некоторые руководят, а остальные им повинуются. (См. также Раздел A.2.8). Поэтому любой волюнтаризм, который порождает отношения подчинения, неполноценен и сам себе противоречит.
