Деньги и политика [Воздействие крупного капитала на политическую жизнь в капиталистических странах] | страница 26

«Нынешнее правительство является не только исполнительным комитетом класса капиталистов, но и представляет собой не что иное, как монополистический капитал, находящийся непосредственно у власти, — констатирует, анализируя состав администрации республиканцев, сан-францисская газета «Пиплз уорлд». — …Видимо, правящие круги Соединенных Штатов теперь уже не удовлетворяются тем, что на верхушке власти находятся их агенты из политических партий. Они не доверяют никому, кроме самих себя, в деле проведения нужной им политики»^>21.

Аналогичная картина наблюдается и в Англии. По мнению английского исследователя Дж. Росса, консервативная партия и ее лидеры связаны с денежным мешком даже еще более тесными узами, чем обе буржуазные партии в США. Подтверждением тому может служить состав кабинета тори, сформированного после выборов 1979 года: 71 % его членов — бывшие директора солидных фирм и корпораций; 14 % — крупные землевладельцы; 86 % членов данного кабинета окончили привилегированные частные школы, куда могут послать своих детей не просто богатые, но лишь очень состоятельные родители. То же самое можно сказать и о парламентской фракции консерваторов: 46,6 % ее состава — предприниматели, свыше 24 % — юристы и финансовые консультанты, то есть люди, имеющие самое непосредственное отношение к бизнесу.

Кабинет, сформированный консервативной партией после досрочных парламентских выборов 1983 года, практически ни в чем в данном отношении не изменился. Министр образования и науки К. Джозеф до 1979 года был директором нескольких фирм одновременно, а его семья владеет акциями на сумму 500 тыс. ф. ст. в гигантской строительной компании «Бовис». Министр обороны М. Хезлтайн — крупный бизнесмен, сколотивший состояние на операциях недвижимостью и в издательском деле. Еще 12 лет назад его акции лишь в фирме «Хеймаркет траст» составляли сумму в 600 тыс. ф. ст. Министр энергетики П. Уокер до перехода в государственный аппарат занимал директорские посты в 18 компаниях и т. д и т. п.

Не менее показательна и политико-правовая практика Японии: и здесь члены правительства кровными узами связаны с миром бизнеса, с миром наживы, обладают многомиллионными состояниями. Так, согласно опубликованным в 1984 году сведениям, самый богатый человек в кабинете Накасонэ — государственный министр, ответственный за экономическое планирование, Комото, состояние которого, по оценке западногерманской газеты «Зюддойче цайтунг», составляет 56 млн. западногерманских марок. Министр внешней торговли и промышленности Оконоги владеет состоянием в 31 млн. марок, министр труда Сакамото — в 16 млн. марок, а министр иностранных дел Абэ — почти в 8 млн. марок. Состояние самого премьер-министра Японии Накасонэ газета оценивает в 7 млн. западногерманских марок.