Если всё, включая нас, считать условно-сущим, несуществующим, то неизбежно возникает вопрос: что такое смерть индивидуума? В контексте философии небытия смерть – это переход из пустоты относительной в пустоту абсолютную. Вот здесь-то, несмотря на внешнюю логическую убедительность, заключена проблема. Получается, что разница между жизнью и смертью настолько незначительна, что и говорить об этом нет смысла. Если дистанцироваться от всего нашего жизненного опыта и посмотреть на жизнь со стороны, то, кажется, так оно и есть – мы отделены от абсолютной пустоты тончайшей плёнкой, которая в любой момент способна разорваться от самых лёгких прикосновений. Достаточно нелепого пустяка, чтобы наша жизнь прекратилась. Проблема в том, что подобный отстранённый взгляд возможен лишь в отдельные короткие моменты нашей жизни, но изнутри мы так ситуацию не воспринимаем. Мы чувствуем себя живыми и ощущаем не просто большую разницу между жизнью и смертью, но разницу абсолютную. Именно поэтому наша грядущая смерть видится нам как событие исключительное, экстраординарное, не имеющее аналогов в пережитом и перечувствованном нами. Именно поэтому люди (за отдельными исключениями) страшатся и избегают смерти.
Интересно, что Сиоран в эссе «Самый древний из страхов» подверг критике финал рассказа Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича». В последние минуты жизни Иван Ильич почувствовал радость и увидел свет. Сиоран по этому поводу пишет: «Эта радость и этот свет не убеждают, они привнесены извне, они искусственны. Нам трудно допустить, что им удаётся рассеять мрак, в который погружается умирающий: ничего, впрочем, не предрасполагало его к этому ликованию, которое никак не гармонирует ни с бесцветностью героя, ни с одиночеством, которое подстерегло его. С другой стороны, описание его агонии производит такое гнетущее впечатление в силу точности деталей, что его невозможно было бы закончить, не изменив тональности и масштаба повествования». [38, с. 79] Мы не знаем наверняка, что испытывает в последние минуты покидающий этот мир человек. Когда нам доведется проходить сквозь врата смерти, мы узнаем это, только вот рассказать никому не сможем. Но наши попытки хоть немного приоткрыть завесу тайны продолжаются, и мы рисуем в своем воображении разные картины. К примеру, вполне допустимо, что на каком-то этапе умирания страх может исчезнуть и может смениться радостью. А почему бы и нет? Хотя всё это предположения… Люди умирают по-разному, а посмертная гримаса иногда показывает самые разные эмоции. Так, автор книги «Формула смерти» Евгений Черносвитов [62] коллекционирует посмертные маски известных людей, и осуществляет эксперимент – в полумраке водит зажженной свечой над той или иной маской и они оживают: на гипсовых лицах отчетливо проявляются эмоции. У кого-то недоумение, у кого-то удивление, у кого-то гнев, у кого-то – плаксивая гримаса. Если это не субъективные ощущения экспериментатора, то получается, что в момент умирания (если смерть не наступила мгновенно) люди могут испытывать самые разные эмоции.
