Здесь есть ещё один любопытный момент: с точки зрения Балсекара свобода состоит в принятии концепции «пусть жизнь течёт». В это заключается очевидный парадокс: категорическое отсутствие свободы выбора служит основанием некой иной свободы. Свободы плыть по течению? Свободы от ненужных переживаний относительно неправильного выбора? Но охватывают ли эти свободы всё пространство возможной свободы? И чем они лучше той же самой свободы выбора, из отрицания которой они каким-то образом возникают? Разве нас становится легче оттого, что мы бессильны? Если стратегия жизни вершится без всякого нашего участия, большинство людей этого не замечает. Тогда вновь возникает вопрос: а что нам даёт в практическом смысле уничтожение фикции нашего «я»?
«Свобода воли – это иллюзия. Наша воля попросту не является нашим собственным произведением» – заявил американский философ Сэм Харрис. [53] До него мало кто отваживается на публичное опровержение святая святых нашей жизни, а именно, на кажущееся незыблемым представление, что каждый из нас – маленькое «я» – является безусловным автором своих мыслей и действий. Автор очень детально, обстоятельно и всесторонне рассматривает эту тему: «Человеческие „выборы“ возникают в нашем мозге, будто бы появившись из пустоты. С точки зрения нашей осознанности мы не более ответственны за следующую мысль, которую мы подумаем (и, соответственно, сделаем), чем за факт нашего рождения». [53, с. 34]
С точки зрения адвайты нет такого понятия, как «просветленный индивидуум». Потому что нет никакого индивидуума. Сама вера в «индивидуума» – это Лила, Божественная игра. Но просветление может СЛУЧИТЬСЯ через определенный механизм тела – ума как одно из феноменальных явлений. Ноуменально вопрос о просветлении кого – либо даже не стоит. Мы – марионетки в грандиозном спектакле жизни, напрочь лишенные свободы волеизъявления. И через некоторых марионеток время от времени СЛУЧАЕТСЯ такое событие, как просветление. И знаете, в чем оно заключается? Цитируем Вэй у Вэя: «Пока субъект центрирован в феноменальном объекте и думает и говорит оттуда, субъект отождествлен с этим объектом и ограничен им. Пока это условие сохраняется, отождествленный субъект не может стать свободным, поскольку свобода – это освобождение от такого отождествления. Покидание феноменального центра составляет единственную „практику“, и это покидание является не актом, намеренно совершаемым отождествленным субъектом, а недеянием (у —вэй), оставляющим ноуменальный центр распоряжаться феноменальной активностью без фиктивного вмешательства воображаемого „я“. Ты все еще думаешь, смотришь, живешь из воображаемого феноменального центра? Пока ты продолжаешь делать это, ты никогда не узнаешь вкус свободы». [11, с. 78]
