Будуар Анжелики | страница 16
Ришелье, которого историк Жюль Мишле назвал «сфинксом в красной мантии», тогда решительно сместил многих наместников провинций и заменил их людьми не столь знатными, но зато мыслящими категориями государственности, а не торгашеского своекорыстия.
Столь же решительно первый министр двора пресекал рецидивы феодального своеволия поместной знати. Многие и многие из разряда «неприкасаемых» угодили если не на эшафот, то за тюремную решетку. Те из них, кто решил укрыться от цепких рук власти в родовых укрепленных замках, вынуждены были в итоге выбирать между срытием наружных стен своих феодальных гнезд и отсидкой в Бастилии.
В довершение ко всему кардинал Ришелье под страхом смерти запретил дуэли — кровавую забаву гордецов, которым было внятно сказано, что дворянин может проливать кровь только на королевской службе, и нигде более.
Конечно, недовольные ответили на эти меры целой серией заговоров, однако они, благодаря разветвленной агентурной сети трезво мыслящего кардинала, раскрывались еще на стадии своего созревания.
Король при этом занимал отрешенно-нейтральную позицию, видимо, отрабатывая прозвище Справедливый, а вот Анна Австрийская откровенно принимала сторону оппозиционеров, так что негативная реакция на ее деятельность со стороны Ришелье была вполне оправдана. Бывают ситуации, когда требуется обезвредить опасного противника, и тут уже не имеет никакого значения, красивая ли это женщина, давний приятель или даже родной брат. Иначе нужно предоставить этому противнику возможность взять верх, победить, однако на подобные мазохистские проявления имеют право разве что частные лица, но никак не государственные деятели.
Однако в 1642 году ушел в безмятежные дали грозный кардинал, а год спустя за ним последовал Людовик XIII, и в Париж приезжает в качестве представителя Ватикана некий Джулио Мазарини, очень скоро ставший кардиналом Мазарини, преемником великого Ришелье.
Сын итальянского рыбака, затем прислужник римского кардинала Бентиволио и его протеже на ватиканском поприще, Мазарини быстро осваивается в новой для него обстановке и очаровывает королеву-регентшу Анну Австрийскую, которая правит страной за малолетнего сына Людовика XIV.
И вот чопорная и надменная королева в свои сорок три или сорок четыре года со всем пылом нерастраченной страсти бросается в скандальную интригу с итальянским авантюристом, бросается безоглядно и бездумно.
Следствием этого был целый ряд политических событий, в частности резкая активизация оппозиционного дворянского движения, названного Фрондой, когда толпы парижан скандировали на площадях Парижа: «Долой Мазарини!», но королева-регентша свои влечения ставила выше соображений гражданского мира в государстве.