— Привет, — прозвучал спокойный голос, с едва ощутимыми нотками веселья. Лицо этого неоднозначного индивидуума также сдержанно вежливое, но в глазах притаились смешинки и как будто даже вызов.
— Вы… вы… — продолжала заикаться девушка. — Извините, — она еще и извиняется! Но ведь облила его костюм.
— Ничего страшного, — ответил мужчина, не отодвигаясь и не делая попыток как-то стряхнуть воду с одежды. — Я вас напугал, я должен извиняться.
Вот именно! Все-таки воспитанный человек, не автобусный маньяк. Или первое не исключает второго?
— Мне и так жарко, хотелось отсюда уйти, подышать свежим воздухом. Ко всему прочему, здесь совершенно нечего поесть. А вы дали мне прекрасный повод откланяться.
Он говорил и разглядывал ее, заставлял смущаться. Такой пристальный заинтересованный взгляд, даже плотоядный, очень неоднозначный. Все же маньяк?
— Я Павел, — протянул ладонь для рукопожатия.
— Мария. Очень приятно, вы восхитительно играли сегодня, — почему она лепечет? Почему пульс так громко стучит в ушах? Что с ней? Говори нормально, ты взрослая уверенная в себе женщина! Получила сегодня грамоту за свои последние работы, очень талантливые и подающие надежды. Интересно, на что могут подавать надежду переводы чужих книг? На еще большие, лучшие, точные переводы? Ей Богу, лучше бы своих авторов больше чествовали.
Протянутую в ответ руку аккуратно, но уверенно взяли и подняли к губам. Поцеловали. В двадцать первом веке не целуют руку. Или только принцессам. И королевам, или примадоннам. Но никак не обыкновенным двадцатитрехлетним переводчицам, пусть и на пышном банкете. Не в ее реальности, не в ее окружении… Маньяк? Или перепутал Машу с примадонной?
После скромного и короткого касания губами, ее похолодевшую от такого внимания конечность не выпустили из захвата большой ладони. Он держал ее в своей, чуть-чуть сжимая. И смотрел. И не хотел уже куда-либо уходить, во всяком случае, без девушки.
— А ты, Мария, не голодна? — вопрос сопровождался уверенной и соблазнительной улыбкой. Как будто змей искуситель, предлагающий отведать Еве яблоко, переживая и заботясь, вдруг она проголодалась в раю… — Может, слиняем отсюда вместе, и ты составишь мне компанию за ужином?
— А… я… — не похожа она что-то на человека, владеющего словом, даже на родном языке. — Да, но я должна проститься. Здесь один человек, который возможно будет меня искать.
Ее редактор, единственный знакомый на данном мероприятии, равнодушный ко всему человек, вряд ли вообще заметил бы, что Маши нет. Но ей необходимо время, просто потянуть время, чтобы собраться и прийти в нормальное состояние.
