Присела, смотрим друг другу в глаза, я раздраженно- требовательно, он хитро- пренебрежительно.
Вдох- выдох. Это противостояние не может длится вечно, в конце- то концов. Силу применять я не хочу, будет война, мы это уже проходили, знаем. Кот опасный противник. Вдох- выдох. Кто-то должен быть умнее и уступить.
Вдох- выдох. Умнее я.
— Пожалуйста Кот, мне уходить уже надо, а без носков я околею, заболею и умру. Кто будет тогда тебе сливки наливать? — Пошла на хитрость, Кот обожает сливки. Не меня.
Мягкий просящий и вежливый тон подействовали. Пакостная зверюга потянулась и села на носке, зевнула во всю пасть и неторопливо спрыгнула на пол, при этом толкнув деревянный стул в мои колени.
— Засра-анец! — подумала я. Вслух оскорблять Кота чревато прогрызенными дырами на этих самых носках. Улыбнулась. Весело живем.
Мама тоже уже отходит. Первое время после того, как уехали из Калифорнии, было очень тяжело. Физически тяжело и просто изматывающе морально. Мама, единственный человек во всем мире, который что-то для меня значит, которого я люблю, как будто отвернулась от меня.
Она сломалась, ЕГО смерть ее сломала, а не освободила, как меня.
Она не произносила ни слова, равнодушно смотря на проносящийся за окном машины мир. Она не хотела, чтобы кто-либо к ней прикасался, в том числе и я. Вздрагивала, отстранялась.
Мы страдали обе, но по-разному. Я злилась, билась с ее замкнутостью, пробивалась через панцирь равнодушия. Ведь мы вдвоем, живы и свободны. Можем жить как хотим, без страха, без оглядки, никому не подчиняясь. Она не могла тосковать по нему! Это не правильно. Она смогла выжить, приспособилась к тем условиям, но не может сейчас справиться с непонятной мне тоской по мучителю?!
Я меняла машины, часто их просто бросала на какой нибудь парковке, а сама тащила маму и чемоданы на автобус. Избегала малейшей вероятности наткнуться на веров. Как же, две свободные самки, одни… на дороге, можно сказать, валяются.
Находясь постоянно на грани как физических, так и моральных сил, я держалась исключительно на упрямстве. Ведь не смотря на все трудности, я могу осуществить свою мечту.
Жить, просто жить. Пусть пока не совсем нормально, но и без постоянного липкого смрадного дыхания безумия в затылок.
Сначала мы двигались без цели, как два осенних потрепанных листка, упавших с державшего их дерева и гоняемых всеми ветрами. Как-то, сидя вдвоем на хлипком диванчике в придорожном мотеле, мне стало так обидно за маму, которую ОН все же смог сломать, пусть и ценой своей собственной смерти.
