Что делать я знала. Чем еще заниматься кроме выживания, будучи запертой в клетке с безумцем, как не строить планы побега и не мечтать о другой, настоящей жизни?
Я с самого раннего детства много читала, спрятавшись в небольшую полукруглую нишу за кроватью в моей спальне. Мама придумала для меня это убежище. Огороженное резной спинкой кровати и плотной шторкой за ней, оно было практически не заметным, если целенаправленно конечно не искать, и забраться в него можно было только проползая под кроватью.
Я сидела там целые дни напролет, читала и чувствовала себя в относительной безопасности. Однако все равно настороже. А вдруг услышу крик или рык, или с грохотом упавшую вазу, грохот разрушаемой мебели…Надо было быть начеку, услышать, успеть и если что, спасти маму.
А мама и книги спасали меня. От НЕГО, от его безумия, от одиночества и чужой ненависти.
В школу я не ходила, но со мной занимались приглашенные педагоги из клана. Они меня учили и ненавидели. Я быстро научилась отделять одно от другого. Процеживать полученные знания от ненависти. Мне ведь было наплевать на этих педагогов, сменяющих друг друга с завидной регулярностью.
Знания и книги для меня как другая вселенная, интересная, живая, захватывающая. Ведь реальность состояла лишь из страха, ненависти- моей и чужой, и мамы.
Я строила планы, просчитывала варианты, перебирала страны и города, профессии, организации, школы, университеты… В маленькой нише в стене, освещенной лишь слабой лампочкой для чтения, я построила целую жизнь. Спланировала и рассчитала.
До того дня, когда Рене Морруа убил Дурси, все мои мысли оставались лишь мечтами помогающими выжить. Не знаю, смогли бы мы когда либо выбраться из этого безумного клана. Может если бы я была сильнее, смелее и умнее, я бы смогла осуществить хоть один из своих планов. Например, убить Дурси. Как я мечтала!
В тот вечер, после того как поблагодарила нового главу своего бывшего клана, я развернулась и повела маму домой. Она вела себя инертно, была настолько растеряна и подавлена, что не сказала никому ни слова, послушно давая себя увести.
Когда остальные присягали на верность новому главе, я не склоняя головы, двигалась в сторону громады дома.
— А вы, Эмма и Кэндис Дурси, не присягнете новому главе? — раздался холодный голос.
Мама не реагировала. Ей труднее, она любила, все еще любила ЕГО, свою истинную пару.
А ОН убит.
Я развернулась. Окружающая, напряженная и агрессивная атмосфера не могла меня напугать. Со временем вырабатывается иммунитет, а после смерти Дурси, я наверное вообще ничего больше не боюсь.
