На повороте я нырнул в каньон и оказался у «Ранчо Дескансадо». Джек и Люсиль были на своих обычных местах. Я опустил чемодан и навалился на конторку.
— Денег, что я оставил, хватило?
— Да, спасибо, — сказал Джек. — Вы, наверно, хотите снова тот же номер.
— Если можно.
— Почему вы не сказали нам, что вы детектив?
— Ну что за странный вопрос, — ухмыльнулся я. — Разве детектив говорит, что он детектив? Вы же телевизор смотрите, а?
— Когда доводится. Нечасто.
— По телевизору всегда можно узнать детектива. Он никогда не снимает шляпы. Что вы знаете о Ларри Митчелле?
— Ничего, — сказал Джек формально. — Он друг Брандона. Мистер Брандон — хозяин этого отеля. — Люсиль сказала лучезарно:
— Вы тогда нашли Джо Хармса?
— Да, спасибо.
— И вы…
— Ага.
— Ты болтаешь лишнее, — сказал Джек лаконично. Он подмигнул и швырнул мне ключ. — У Люсиль скучная жизнь, мистер Марло. Она застряла здесь со мною и коммутатором. И махоньким и крохотным бриллиантом на перстне — таким крохотным, что мне было стыдно дарить его. Но что человек может поделать? Если он любит девушку, он хочет, чтобы это было видно на ее пальчике.
Люсиль протянула левую руку и повернула ее так, что маленький алмаз блеснул.
— Я его ненавижу, — сказала она. — Я ненавижу его, как я ненавижу свет солнца, и лето, и ясные звезды, и полную луну. Вот как я его ненавижу.
Я подхватил ключ и чемодан и оставил их. Еще немного, и я бы влюбился в самого себя. Я, может, даже подарил бы себе колечко с маленьким бриллиантом.
Номер 1224 не отвечал. Я положил трубку внутреннего телефона «Касы дель Пониенте» и подошел к конторке портье. Чопорный портье разбирал почту. Они всегда разбирают почту.
— Мисс Мэйфилд остановилась здесь, не так ли? — Он положил письмо в соответствующее отделение и лишь затем ответил:
— Да, сэр. Как прикажете доложить?
— Я знаю, в каком номере она остановилась. Номер не отвечает. Вы ее видали сегодня?
Он внимательно глянул на меня, но я все же его не завел.
— По-моему, нет, — сказал он и обернулся. — Ее ключа здесь нет. Что-нибудь передать ей?
— Я немного беспокоюсь, — сказал я, — она дурно чувствовала себя вчера вечером. Может, она больна и не может взять трубку? Я ее друг, моя фамилия Марло.
Он оглядел меня. У него были мудрые глаза. Он зашел за ширму, где была касса, поговорил с кем-то. Он быстро вернулся. Он улыбался.
— Я не думаю, что мисс Мэйфилд больна, мистер Марло. Она заказала солидный завтрак себе в номер. И обед. Она несколько раз пользовалась телефоном.
