«В период дрейфа, – как ни в чем не бывало поясняет Дебор, – одна или несколько личностей на определенный период времени прекращают все отношения, бросают работу и прочую деятельность, теряют стимулы для активного существования. В это время субъект любуется окружающей местностью и наслаждается случайными встречами. При этом фактор случая играет не такую большую роль, как может показаться: с точки зрения дрейфа города обладают психогеографическими очертаниями с постоянными потоками, с исходными точками и завихрениями, которые сильно препятствуют входу в определенные зоны или выходу из них». Дебор причудливо формализует практику дрейфов, настаивая, что их лучше совершать в малых группах, что они должны занимать полный день и что затяжные дожди (а не какие-либо еще помехи) делают их практически неосуществимыми.
Подобно другим техникам наблюдения в современной художественной реальности, dérive – это попытка вытянуть нечто оформленное из бессознательного, прояснить ускользающие аспекты повседневности. Множество современных авангардистов старались раскрепостить творческий потенциал бессознательного, освобождая его от подавления, и dérive занял свое место, наряду со свободными ассоциациями сюрреализма, хипповским употреблением ЛСД и кинематографическим монтажом, в ряду тактик по преодолению раз и навсегда заданного набора идей логики и порядка. И подобно самому психоанализу, идея психогеографии, техническим инструментом которой иронично провозглашается «дрейф», представляет собой новый дискурс систематизированного изучения объекта, новый путь конституирования его.
Другой мыслитель, оказавший огромное влияние на Дебора, пионер французской социальной урбанистики Поль-Анри Шомбер де Лове, заметил в 1952 году, что «область города зависит не только от географических и экономических факторов, но и от представлений, которые существуют у жителей этой области и у их соседей».[54] Современник Анри Лефевра, Шомбер де Лове построил ряд диаграмм перемещений, чтобы изучить то, каким образом отдельные личности создают персональные «версии города», пропуская его через фильтры своих ежедневных маршрутов. Позднее идея «индивидуальной географии» была существенно расширена американским урбанистом Кевином Линчем, который для своей книги 1960 года «Образ города» попросил множество людей создать вербальную или визуальную карту собственного района. Карты эти представляли образы одного и того же места, разительно отличающиеся друг от друга: вариативность расстояний, порядка расположения объектов, приметных точек, настроений и значений была просто огромной.
