Прежде чем продолжать эту страшную повесть об убийстве Бурицлава, необходимо отметить, что до сих пор в ней не было практически ничего, что роднило бы ее с описанием убийства князя Бориса в «Повести временных лет». И последующие действия варягов мало чем напоминают действия убийц Бориса.
Отрезав голову Бурицлаву, Эймунд скачет с ней в Киев. Ранним утром он идет к Ярицлейву и рассказывает ему всю правду о случившемся. В подтверждение своих слов он демонстрирует голову Бурицлава и спрашивает у Ярицлейва, узнает ли тот брата. Конунг узнал и будто бы покраснел. Далее Эймунд заявил, что норманны сделали свое дело, теперь Ярицлейву надлежит позаботиться о том, чтобы тело убитого было с почестями предано земле. На что Ярицлейв ответил, что поскольку варяги поспешно решили и сделали это дело, то пусть они и позаботятся о погребении тела. Те вновь поехали на место убийства Бурицлава. Лагеря там уже не было, но обезглавленный труп Бурицлава лежал на месте убийства. Варяги обрядили его в подобающие одежды, приложили к нему голову и привезли в Киев. Здесь и произошло погребение Бурицлава, о котором, как уверяет сага, знали многие. После этого весь народ в стране пошел под руку Ярицлейва.
В заключение кратко остановимся на историографии этого вопроса. Большинство исследователей, непосредственно изучавших содержание Эймундовой саги, не имели ни малейшего сомнения в том, что в ней рассказывается о драматическом противостоянии Ярослава со Святополком. Согласно А. Лещенко, свидетельство саги о смерти Бурицлава, если к нему отнестись непредвзято, кажется более правдоподобным, чем летописная версия»[55]. Н. Ильину, который безоговорочно доверял многим сюжетам саги, показалось, что здесь речь идет не о Святополке, а о Борисе. Единственным его аргументом было замеченное им сходство рассказа саги с летописной повестью об убийстве Бориса. Не имея никаких дополнительных доказательств и ограничившись лишь сравнительным анализом обстоятельств двух убийств, Н. Ильин тем не менее недвусмысленно намекнул на причастность Ярослава к смерти князя Бориса[56]. Позже это необоснованное предположение повторили А. Хорошев, А. Назаренко и А. Головко, не прибавив к нему никаких собственных аргументов.
Что и говорить, вывод не только оригинальный, но и сенсационный. Но ведь и ответственный. Делать его на столь ненадежной фактологической базе, к тому же определенным образом интерпретированной, по крайней мере несерьезно. От источника в данном случае взято больше, чем он мог дать. Н. Ильин, прежде чем совершать столь сомнительное открытие, должен был показать, как Бурицлав-Святополк превратился в Бурицлава-Бориса. Ведь во всех событиях саги Бурицлав — это Святополк, ведущий борьбу с Ярославом за Киев. Иногда сага как бы объединяет образы Святополка и Болеслава, что вполне объяснимо, поскольку они были союзниками и в ряде эпизодов выступали совместно.
