Никита первым перевалился через борт грузовика и сидел, отвернув лицо. На его скуле отчетливо виднелся синяк. Происхождение синяка не вызывало сомнений, а Лелька косилась на него смеющимися глазами. Если бы Никита мог, он соскочил бы с грузовика и дал ей основательный подзатыльник. Подумаешь, эко дело, поймал в потемках и поцеловал! Что он, не знает, как она путалась с разными парнями? Сама задевает, дразнит, а чуть тронешь — разыгрывает недотрогу! Добро бы шлепнула слегка, ради кокетства… так нет, чуть скулу не свернула… Остается? Тем лучше.
Грузовик пошел прямо по степи, подымая рыжую пыль. Никита оглянулся — Лелька смотрела на него и, невинно улыбаясь, махала рукой. И такой желанной она показалась ему, что Никита стиснул челюсти от злости. Ну, погоди, доиграешься!
Работа под началом Игоря рисовалась Никите чем-то вроде прогулки: приятели ведь! Но, став начальником группы, Игорь сразу изменился: отдавал распоряжения голосом, не допускающим возражений, придирчиво проверял работу, отчитывал за промахи. Правда, сам он работал больше всех и не корчил из себя начальство; когда грузили на тракторный прицеп буровую вышку, подставлял плечо там, где всего тяжелее. По вечерам, у костра, он пел песни и дурачился со всеми, но, если он говорил: «Хватит, товарищи, пора спать!» — все подчинялись. Однажды парни сбегали за шесть километров в село и принесли две бутылки водки. Игорь встряхнул одну бутылку и сильным ударом под дно вышиб пробку, потом сделал то же со второй бутылкой, потом взял обе за горлышко, перевернул их и вылил водку.
— Деньги могу вернуть, если вам жалко, а в экспедиции пьянки не будет!
И никто не рискнул возражать: его требовательность нравилась.
Только Соня возненавидела нового руководителя. Игорь беспощадно гонял ее от одной вышки до другой: хочешь быть изыскателем — так работай, не хочешь — скатертью дорога, выходи замуж за счетовода и сиди дома! Соня глотала слезы — почему за счетовода? Нанимаясь в экспедицию, она представляла себе, что мужественные скитальцы все разом влюбятся в нее. А тут грубияны, никто не ухаживает, да еще нахваливают разгульную Лельку за то, что та не побоялась ночью протопать семнадцать километров!
Никита не знал, что Лелька должна приехать, и от нечего делать попытался ухаживать за Соней, но Соня жеманничала, ему стало противно.
Повалившись на брезент прямо под открытым небом, Никита закидывал руки за голову, смотрел на звезды и думал о том, что в этих скитаниях есть толк и удовольствие; пожалуй, тут стоит закрепиться. Потом вспоминал Лельку и ревновал ко всем парням, какие только есть в центральном лагере, — с кем она там хороводится, кого предпочла настолько, что грубо оттолкнула его, Никиту?
