— Может, тебе это не понравится, но я вовсе не собираюсь умирать здесь.
Он включил рацию и взялся за микрофон.
— Погоди. Я мог бы… — начал я.
— Что бы ты мог?
— Давай посмотрим карту, — решил я.
Несколько минут прошло в молчании.
— Вот. Видишь тот овраг, который перерезает лощину?
— Да. И что из того?
Я провел прямую линию от оврага через холмы к следующей широкой равнине. Линия прошла сквозь красную точку на другой стороне холмов.
— Эта точка и есть наша станция. Я бывал там раньше. Мы должны были проверить ее через два дня, на обратном пути. Но я могу добраться туда пешком, от этого оврага через холмы. Всего семнадцать километров.
— Не сможешь.
Я еще немного поразмыслил над картой и несколько минут спустя уже увереннее повторил:
— Сумею. Почти вся дорога проходит по руслам ручьев, это позволит избежать лишних подъемов.
Я снова взялся за калькулятор.
— Кислорода хватит, даже с избытком.
Юри пожал плечами.
— Ладно, бойскаут. Если оставишь мне достаточно воздуха, чтобы протянуть то время, пока тебя не будет, и еще немного, пока сюда доберется ракета с базы, если ты дашь дуба.
— Почему бы тебе самому не пойти?
— Я за то, чтобы немедленно вызвать базу. Путешествие — твоя идея.
— Слушай, если мы доложим о том, что случилось, у нас обоих не будет никаких шансов остаться.
— Скорее всего, — кисло пробурчал Юри.
— Я вовсе не желаю лететь на Землю. Там дерьмово до невозможности.
— Это точно. Но умирать — у меня еще меньше охоты.
— Ты просто трус, ты…
— Заткнись, Боле, иначе я разорву тебя на куски.
Я едва успел сдержаться, почувствовав необычайный прилив энергии. И понял, что сейчас случится. Но никто в здравом уме не дерется на борту «Уокера», если, конечно, намеревается и дальше им пользоваться. Поэтому я разжал кулаки и прошипел:
— Ладно, перемирие. Пока проблема не решится. А потом, клянусь Богом, я тебя изуродую.
— Вряд ли, — ухмыльнулся Юри. — Но не позволяй мне задерживать тебя…
Он показал на задвижку.
— Может, если мы…
— Это мои условия, Боле. Собираешься идти — иди один.
Похоже, он не шутил.
Холод сочился по ногам. Скафандр, как мог, защищал меня от внешней стужи, но и он был на пределе своих возможностей.
Розовые глыбы льда, серые скалы, черное небо — и тихие хрипы моего дыхания. Горло саднило от кашля. Воздух в шлеме был густым и вонючим. Я, спотыкаясь, брел вперед.
Мой чудесный план не сработал. Идти было чертовски трудно, а некоторые русла ручьев были забиты отходами: булыжниками, щебнем, скользкими обломками льда. Должно быть, со времени последних орбитальных съемок здесь проползла энергетическая установка.
