И молодой Король посмотрел на это облачение, и оно было прекрасно. Оно было прекраснее всего, что он видывал раньше. Но он вспомнил, что снилось ему, и сказал вельможам:
— Унесите это, ибо этого я не приму.
И придворные изумились, и иные из них засмеялись, решив, что он шутит.
Но он остался непреклонен и сказал снова:
— Уберите это и спрячьте от меня. Хотя сегодня день моей коронации, я этого не приму. Ибо одеяние это соткано на ткацком стане Скорби и белыми руками Боли. В сердце рубина — Кровь, и в сердце жемчуга — Смерть.
И он поведал им три своих сна.
И услыхав их, царедворцы, переглядываясь и перешептываясь, говорили:
— Воистину он лишился рассудка, ибо сон не есть ли просто сон, а видение — просто видение? Разве явь они, чтобы их остерегаться? И что нам жизнь тех, кто трудится на нас? И воздерживаться ли от хлеба, пока не увидишь пахаря, и от вина, пока не молвишь слова с виноградарем?
И Гофмейстер обратился к молодому Королю и сказал:
— Государь мой, прошу тебя: оставь эти черные мысли, и надень это прекрасное облачение, и возложи корону на голову. Ибо как народу знать, что ты король, если не будешь облачен по-королевски?
И посмотрел на него молодой Король.
— Воистину ли так? — спросил он. — И не узнают во мне короля, если не облачусь по-королевски?
— Не узнают, мой государь, — воскликнул Гофмейстер.
— Я думал прежде, что иным дан королевский облик, — ответил молодой Король. — Но может быть и так, как говоришь. Однако я не хочу ни этого одеяния, ни этой короны, но каким вошел во дворец, таким и выйду из него.
И молодой Король отослал всех прочь, кроме одного пажа, отрока, который был моложе его на год и был оставлен им себе в сотоварищи. Его оставил он служить себе, и, совершив омовение прозрачной водой, открыл большой крашеный сундук и оттуда достал кожаную тунику и накидку из грубой овчины, которые носил, когда стерег на склонах холмов длиннорунных коз пастуха. Он надел тунику и плащ и взял грубый пастуший посох.
И маленький паж, удивляясь, широко раскрыл синие глаза и с улыбкой сказал ему:
— Государь мой, вот одеяние твое и скипетр, но я не вижу короны.
И молодой Король сорвал побег дикого вереска, обвившего балкон, сделал из него венец и возложил его на голову.
— Вот корона, — ответил он.
И так облачась, он вышел из своих покоев в Большой Зал Дворца, где ждали его придворные.
И развеселились придворные, и иные закричали ему:
— Государь, народ ждет короля, ты же явишься ему нищим.
