— Как нам теперь быть? — озабоченный, обратился я к Петрову.
Но того, как видно, совершенно не беспокоило случившееся. Он взял листик курительной бумаги, насыпал туда табаку и стал не спеша скручивать папироску.
— Надо искать работу, не подыхать же с голоду, — продолжал я.
В ответ он не проронил ни слова. Только протянул листок курительной — бумаги, достал из кармана табак и отсыпал мне немного в руку. Но я так сильно волновался, что было не до курева. Я терпеливо стал ждать, пока Петров что-нибудь скажет, я очень надеялся на него.
Покурив, он, наконец, заговорил:
— Ну, где ты тут найдешь работу? По-моему, единственное, что нам остается, — это отправляться на поиски революционной армии.
А где революционная армия — этого не знал и сам Петров.
— Надо пробираться на север, — говорил он. — Рано или поздно мы найдем ее.
Итак, мы решили включиться в революцию. Сговорились еще с несколькими солдатами и с пожитками за спиной отправились из Тифлиса на север. В пути мы все время пытались выяснить, где находится революционная армия. К нам присоединялись все новые и новые люди. Когда мы добрались до Владикавказа (ныне Орджоникидзе), в нашей группе насчитывалось уже более ста человек. Но нам пока не удавалось разыскать революционную армию. Люди устали и начали отчаиваться.
— У нас есть винтовки, — сказал тогда Петров. — Чем же мы не революционный отряд?
Посовещавшись, мы тут же создали красный партизанский отряд. А в конце марта 1918 года в схватке с белогвардейцами он получил первое боевое крещение. Вначале бой шел успешно, но потом на помощь белогвардейцам подошли части немецких интервентов, и, потерпев поражение, наш отряд отошел в горы.
В один из августовских дней на площади Владикавказа завязалась жаркая схватка между красными партизанами и белогвардейцами. Бой становился все более и более ожесточенным. Белогвардейцы превосходили нас и числом, и оружием, у них были броневики и пушки. Партизанский отряд нес большие потери; из двадцати китайцев двое уже погибли. Я попытался найти Петрова, но его нигде не было. Партизаны держались стойко и только к вечеру начали отходить. Я притаился под большим деревом и готовился уже отойти дальше, как вдруг передо мной появился боец-китаец по фамилии Ли.
— Подожди-ка, — обратился он ко мне. — Давай сначала стрельнем разок — другой.
Он отошел от дерева, но тут же один за другим захлопали выстрелы. Я видел, как Ли пробежал немного, потом зашатался и рухнул на бруствер окопа. Бешеная ненависть к врагу охватила меня, в глазах потемнело. В несколько прыжков я оказался в окопе и со страшной злобой метнул в противника одну за другой штук пять гранат. Выскочив из окопа, я побежал к концу площади, перемахнул через забор и очутился на кладбище, где и нашел своих. Но Петрова среди них не оказалось. Страшно усталый, изнывающий от жажды, я был не в состоянии разыскивать его. Как мертвый, упал я на чью-то могилу и лежал без движения.
