Современная словацкая повесть | страница 40



— Мне нужно девяносто заложников! — в ярости заорал Шримм, обуреваемый жаждой мщения — за Гизелу, упряжки, взорванный мост, опрокинутые надолбы, за Фоллена, Виллиха и Калкбреннера, за ротенфюрера Колпинга и его отряд. — Заложников… побольше… девяносто, — кричал он на унтер-офицеров и солдат, — много, понятно?

— Слушаюсь!

— Подводы и лошадей отставить! Искать Калкбреннера! Заложников… не эту горстку, тут не наберется даже… даже на одну обойму.

— Слушаюсь, герр обер-лейтенант!

В школе воцарилось тягостное молчание, на свечках плясали языки пламени, со двора доносился душераздирающий рев голодной скотины. Обер-лейтенант Шримм повернулся к Митуху, уперся взглядом в его широкую спину. Повесить!.. В поле зрения попал Колкар в порванной рубахе. Всех перевешать!..

Ревела скотина — поодиночке, по двое, всеми глотками сразу.

Шримму вдруг стало стыдно, что он намеревается использовать как прикрытие этих жалких людишек. Ждать до пяти часов, решил он, а потом уходить с теми солдатами, которые окажутся под рукой. Он уйдет с Гизелой, с ее ценностями — или не уйдет вовсе. А ее убить мало, ограбить!..

Шло время. Минутная стрелка на его часах стремительно перескакивала с деления на деление. Без семи минут пять… без шести минут… без пяти! Колпинг не вернулся, сгинул, Колпинг, ротенфюрер, дорога от партизанских деревень открыта и партизанам, и русским, дорога на Рачаны и Черманскую Леготу закрыта для его солдат и для него, Гизела не возвращается, не исключено, что Гемерт по дороге убил ее и ограбил… Шримм почувствовал дрожь в ногах.

— Ефрейтор!

Маленький ефрейтор встал навытяжку.

— Созвать… — закричал Шримм, — созвать всех лейтенантов, всех младших офицеров вплоть до фельдфебелей!

Ефрейтор развернулся на каблуках и выбежал из школы.

Без одной минуты пять.

Пробило пять часов, Гизела не вернулась, на школьном дворе отчаянно ревела голодная скотина, оконные стекла в школе дребезжали от далекой канонады. Митух одеревенел в своем углу, Шримм замер за столом, Колкар у стенки клял Митуха; Шримм, весь в испарине, вытащил из кобуры пистолет, осмотрел его, сунул обратно в кобуру и вытер о стол потные руки.

Молчаны томились в страхе, время неслось над ними ураганом.

Пробило пять.

Шримм, сидя за столом, смотрел перед собой и ничего не видел. Он страдал — оттого, что все потеряно, потеряна Гизела, он раскаивался, что подозревал и проклинал ее. Она уже не вернется… Колпинг не вернулся… Гемерт не вернулся… Ограбил ее, а может, и убил… Шримм устал сопротивляться тому, что сильнее его. Это — сила, обреченно думал он, она уничтожила его часовых Фоллена и Виллиха, Калкбреннера, Гемерта и Гизелу, ротенфюрера Колпинга с его отрядом, она теснит со всех сторон. Нет смысла что-либо предпринимать, ведь такое, как сегодня, повторяется через каждые сто, пятьдесят, двадцать километров. Эта сила выбила штаб полка из Ракитовцев и теперь надвигалась на Шримма, словно горячая, вязкая смола. Он встал.