Тем самым был преодолен первоначально созданный барьер, связанный с признанием кислородной теории кислот, и было установлено, что признаком всякой кислоты является присутствие в ней подвижного атома водорода, который позднее проявил себя как ион водорода (Н+). Так возник, а потом был ликвидирован ППБ на пути к познанию природы и состава кислот.
Отметим теперь взгляды простой атомистики как познавательно-психологический барьер. Идея о том, будто в конечном счете все тела образуются из атомов и пустоты, возникла еще в античной натурфилософии. Эта идея укрепилась в начале XIX века. Придерживаясь ее, химики утверждали, будто все тела природы распадаются непосредственно на атомы, а потому физическими частицами газов являются те же самые атомы, которые участвуют в химических реакциях.
Превращенные в барьер, такие взгляды помешали химикам правильно понять связь между законом кратных отношений, который был открыт Дж. Дальтоном в начале XIX века, и законом объемов реагирующих газов, который вскоре после этого открыл Ж. Гей-Люссак. Более того, химики прошли мимо молекулярной гипотезы А. Авогадро и А. Ампера, которая позволяла преодолеть этот ППБ.
Потребовалось почти полувековое блуждание мысли химиков, чтобы преодолеть возникший барьер, основываясь на идеях Авогадро-Жерара. Их учение состояло в отказе от утверждения, что материя только дискретна и признавало, что такие дискретные части материи, как атомы и молекулы, являются различными качественными взаимосвязанными ступенями развития материи.
Преодоление здесь ППБ составило другую химическую революцию, которая произошла в начале второй половины XIX века. За ней непосредственно последовала как ее прямое продолжение революция, вызванная открытием периодического закона, о чем говорилось в предыдущей главе.
В биологии не меньшую, а может быть, и большую по масштабу и значению научную революцию вызвало создание Ч. Дарвином эволюционного учения, а в физике открытие закона сохранения и превращения энергии. В обоих этих открытиях преодолевался как бы удвоенный барьер, в результате чего одновременно происходило перевертывание картины видимости на обратную (это во-первых) и расплавление окаменевших представлений о неизменности органических видов или же видов силы (это во-вторых).
Поэтому середина и начало второй половины XIX века по праву считаются эпохой величайших революций в естествознании. Наука вступила теперь в полной мере в свою зрелую фазу, однако не во всем объеме своего предмета, а только в его видимой части (в области явлений макромира). В области же явлений микромира, невидимого для нас, сложился своеобразный ППБ, суть которого заключалась в том, что качественная природа предметов и процессов обоих миров, видимого и невидимого, макро- и микро-, и их законов отождествлялась. Различия между ними признавались только количественные (по масштабу).
