.
Между тем изоляция Германии не входила в планы Николая II, она противоречила основным положениям его внешней политики, направленной на поддержание мира со всеми государствами. Тем не менее Николай II приветствовал англо-французское примирение, доведя до сведения Парижа, что рассматривает его как шаг по упрочению всеобщего мира.
Это стремление царя отвечало интересам Франции, которая опасалась большой войны даже в условиях союза с Россией. Стремление "к реваншу", то есть возвращению утраченных в ходе франко-прусской войны провинций Эльзаса и Лотарингии, которым историческое сообщество так любит объяснять вступление Франции в Первую мировую войну, на самом деле не имело в планах правительства III Республики практически никакого значения. Уже в 1902 г. президент Э. Лубе говорил, что нужно оставить мысль о возврате в ближайшем будущем Эльзаса и Лотарингии, так как это возвращение "совершенно невозможно путём прямой силовой атаки">10. О пресловутом "реванше" в Париже воспоминали только во время выборов. Французская колониальная империя была давно создана, и Париж был лишь озабочен тем, как бы её сохранить от ненасытных германских посягательств.
События русско-японской войны и русской смуты 1905-1907 гг. стали большим испытанием франко-русского союза на прочность, продемонстрировав всю эгоистичность и ненадёжность официального Парижа. Вступая в войну с Японией, Россия не рассчитывала на помощь Франции. А. Н. Куропаткин писал в своём дневнике: "Франция ввиду нашей политики на Дальнем Востоке, ищет соглашения с Италией и Англией, а там и до соглашения с Германией один шаг">11.
По мере расширения масштабов русско-японской войны отношения между двумя союзниками продолжали ухудшаться. Французский посол в Петербурге Морис Бомпар во время аудиенций почти открыто указывал Николаю II на тот политический тупик, в который, по его мнению, он заводит франко-русский союз. Однако эти советы и предупреждения, и без того плохо воспринимаемые Императором, были окончательно скомпрометированы в его глазах после того, как в середине 1904 г. ему стало известно, что некоторые французские банки финансируют поставки оружия и артиллерии японской армии>12.
Отступление русских войск в Маньчжурии ставило перед Парижем вопрос: имеет ли смысл оставаться в союзе с государством, которое неспособно разбить даже такого второстепенного противника, как Япония? Особенно это мнение поддерживалось французскими социалистами и их товарищами в правительстве.
