Он вернулся весь изломанный, плечи перекошены, правая нога кривая и плохо сгибается.
- Честь офицера, - сказал он утешающе. - Стерпим, да? Стиснем зубы, не подадим виду?
- Я рад вас видеть, - признался Макарий - Я вам подарю валенки. На морозе сильно мерзнут ноженьки!
- А чего у вас физии какие-то коричневые? - спросил Рихтер, оглядывая авиаторов. - Как будто не умываетесь!
- Подморожены, - ответил летнаб Болташев с веселым смехом.
Появление Рихтера было равносильно воскрешению из мертвых, и все были взбудоражены. Разбившийся поручик, едва хрипевший в обломках "фармана", как ни в чем не бывало ходил по канцелярии.
- Господь милосерд! - объявил отец Киприан. - Он дает нам возможность спасти свои души.
В этих словах можно было усмотреть намек на гибель Васильцова.
Рихтер повернулся к священнику, прижал обе ладони к груди и сказал:
- Я помнил о вас, досточтимый отец!.. Души убиенных... и даны были каждому из них одежды белые и сказано им, чтобы они успокоились еще на малое время, пока и сотрудники их, и братья их, которые будут убиты, как и они, дополнят число.
- Не пойму, Рихтер, зачем вы ерничаете? - мягко спросил отец Киприан. Теперь вы избрали меня?
- О нет, я вспомнил листовку протоиерея отца Худоносова, - ответил Рихтер. - В штабе корпуса не знали, куда их девать, всучили мне. Я просто цитирую, святой отец.
Припадая на правую ногу, он боком шагнул к скамейке, где горкой лежала, накрыв чемодан, необмятая шинель, достал хрустящие листки бумаги и бросил их на стол.
Макарий и поручик Антонов потянулись к бумагам. Сверху розоватого листка было напечатано: "На смертный бой. (Из впечатлений на передовой линии. )"
- Прошу вас, господа, - попросил отец Киприан, протягивая жилистую руку.
- ... которые будут убиты, как и они... - сказал Рихтер. - Бр-р-р!
Священник стал читать, трогая левой рукой бороду.
- Я бы оставил Богу богово, - заметил штабс-капитан Антонов, неодобрительно глядя на Рихтера. - Не может быть, чтобы ваше спасение вы не считали чудом.
Антонов не отличался религиозностью, и, скорее всего, в его словах тоже таился намек на гибель Васильцова.
- Это чудо из чудес, - усмехнулся Рихтер. - Как говорит протоиерей Худоносов, подвигом добрым я подвизался... - В его интонации слышался вызов.
Антонов, должно быть, уже забыл либо не хотел вспоминать, что и он не жаловал покойника Васильцова.
- Поручик доставил нам, господа, трогательное послание, - умиротворяюще протянув руку с поднятой кистью, произнес отец Киприан. - Не будем ворошить тлеющих углей, ибо наш удел - найти силу в единении, что всегда было среди защитников святой Руси.
