Батлер продолжал:
— Я знаю, ты любишь. Могу даже догадаться, кого — хочешь?
— Да, Чарльз. — Эти слова вырвались у Филиппа неожиданно. Столько лет тосковать по настоящему другу и вдруг его обрести. Вместо одного, утраченного — дяди Пьера — обрести другого.
Батлера это тронуло.
— Это Эллин, твоя кузина.
Филипп готов был расцеловать Батлера за догадливость.
— Да! Вы все знаете?!
— Как знаю и то, что она придет сюда через два часа. Я устроил это. Если ты не против, я позже поговорю с дядей Пьером о вашем браке.
— Что вы! — Филипп сиял. — Это невозможно. Ведь я — изгой. Мне стыдно показаться на глаза даже Эллин. Я боюсь этого. Но я верю, что она не могла поверить ничему, что про меня наплели.
— Естественно, как этому не поверил я. Ведь у тебя ничего не было с женой Пэтифера?
— Да нет же. Она показалась мне такой похожей на Сьюлин — мать Эллин, что я отнесся к ней как к старшей сестре и повел себя, как ребенок. Мы вели себя, как дети, в отсутствие ее мужа. Мы играли в прятки. Вот только единственное, что мы позволили себе, — мы раздевались. Но об этом попросила она. Она говорила, что в доме жарко.
— Я верю тебе. Оставайся здесь, а я пойду встречу Эллин. Только не говори ей раньше времени, что тебе помогает Батлер. Она более нежна, чем ты. Ее отцу вовсе незачем знать, кто союзник его племянника, а то он окончательно отвернется от тебя.
— Хорошо, дядя Батлер, — кротко, как ягненок, ответил Филипп.
В это время Эллин, набросав под одеяло подушек, уже выскользнула через потайной ход из дома и мчалась на лошади к охотничьему домику. Она боялась только сумасшедшего негра. И он неожиданно напал на нее из-за дуба. Эллин заорала во все горло:
— Псалом!
Негр зажал ей рукой рот и сказал:
— Я друг Филиппа, Не пугайтесь. Он ждет вас в сторожке. А Псалома здесь нет. Прощайте.
И Батлер растворился в темноте. Первую часть прелюдии он посчитал законченной, теперь дело — за их горячей кровью, а после он возьмет Филиппа к себе в дом и объяснит ему, как надо действовать дальше. Филиппу это понравится. Должно понравиться.
Что же? Батлер приготовился ждать окончания встречи. А она была бурной. Минут пять Эллин и Филипп ничего не могли сказать друг другу. Они просто стояли и смотрели друг на друга. У Филиппа бурно вздымалась грудь и глаза застилал туман, щеки Эллин становились то пунцовыми, то бледнели.
— Ты мне веришь?
— Я тебе верю.
— Значит, ничего не произошло?
— Ничего не произошло.
В этом мире, где любовь редка, их встреча была подобна встрече двух ангелов.
