И пистолет попросил отдать — утром, мол, вернет, а так и ему спокойней будет, и Юджину. Не то заметет полиция, и поспать не дадут: придется в участке давать объяснения, что забыл, мол, “магнум” под ковриком в Корейцевой машине, и вызывать адвоката, потому что столь по-детски наивной версии ни один полицейский без адвоката не поверит. Но Кореец отшутился: чем спать после такой еды и килограммы во сне прибавлять, лучше жирок растрясти. И добавил, что завтра в восемь будет у Яшиного дома — поедет сзади, проводит до работы, — но тот все отнекивался, и тогда Кореец решил сделать это сегодня, и втихую, проверить, не утратил ли мастерство слежки, которое когда-то мне демонстрировал, провожая меня по ночной Москве от Кронина до квартиры в Олимпийской деревне и сообщая мне на мобильный, что едет за моей “Вольво-440” тоже “Вольво”, но девятьсот сороковая — непрошеный эскорт.
Вот и расстались до утра — только что-то подтолкнуло Юджина, и он, уже проехав несколько метров в другую сторону, развернулся. А дальше — дальше я все уже знаю, а по десятому разу рассказывать не хочется…
…Кореец пошел собираться, а я сидела, вспоминая, как в первый раз увидела Яшу. Примерно три года назад это было, в ноябре девяносто четвертого, только не помню точной даты. Мы тогда с тобой прилетели в Нью-Йорк из Москвы, а я еще всю дорогу не верила, что лечу за границу, где не была никогда, и не просто за границу — в Америку, и не просто лечу, а первым классом. А тут вышли, такие деловые, в пальто и костюмах, и к тебе мужчина кинулся, высокий такой, здоровый, показавшийся мне итальянцем благодаря густым черным усам и не менее густой шевелюре на груди, выглядывающей из-под расстегнутой яркой расцветки рубашки. Я сразу массивную золотую цепь отметила, и несколько колец на пальцах, и ярко-красный тонкий пиджак — и по говору тут же поняла, что он еврей: чувствовалось это.
После нашего трехнедельного пребывания в Нью-Йорке я его видела еще трижды: когда мы с Корейцем улетали из Штатов в Россию, когда вернулись из Москвы и перед нашим отпуском в Европе. Он всякий раз называл меня Оливией, делая вид, что не знает, как звали меня прежнюю, — хотя именно он помог Корейцу оформить мой вывоз на лечение в Америку, когда я в коме была после ранения, именно он своего человека дал, когда Кореец летал ко мне в клинику, и его же люди нам все документы недостающие сделали, вплоть до моих водительских прав, и помогли на переговорах с Мартеном. Помощник его ближайший, Виктор, везде с нами был. Кстати, Яша же нам и человека нашел, который занялся нашим стриптиз-клубом. Идею с Крониным тоже он подкинул, и вместо того, чтобы киллеру платить, мы хитроумную комбинацию разыграли, а полученные деньги пустили на фильм, потому что Яша тоже хотел память твою увековечить, — хотя и знал, что у нас тридцать с лишним твоих миллионов есть, мог бы сам и не вкладывать денег в наше кино. Но вот ведь не пожалел своей доли от той суммы, на которую кинули Кронина.
