Но берлинские штурмовые отряды привлекали Весселя не только этим. Тогда их руководителем — гауляйтером — был не кто иной, как Йозеф Геббельс. Позже Вессель говорил:
«Геббельс мог справиться с чем угодно. Товарищи по партии испытывали к нему преданную привязанность. Штурмовики ради него позволили бы на куски себя разрезать. Геббельс был для нас как сам Гитлер».
Геббельсу Хорст Вессель тоже нравился, и за три года способный юноша сделал неплохую карьеру в рядах штурмовиков. Его отправляли в Вену изучать организацию тамошних нацистских ячеек, он стал руководителем сначала небольшого отряда штурмовиков, затем дослужился до «штурмфюрера» — что-то вроде лейтенанта.
Геббельс и другие руководители ценили его, в частности, за то, что он был хорошим уличным оратором, а еще за безжалостность и грубость — штурмовой отряд из того района Берлина, где жил Вессель, славился своей жестокостью. Одновременно этот штурмовик, принимавший участие во многих уличных столкновениях, имел склонность к музицированию и играл на шалмее — духовом инструменте вроде гобоя. Он создал «штурмовой ансамбль», игравший на шалмеях. Этот инструмент считали народным, исконно немецким, и ансамбль выступал во время сборищ штурмовиков. Вессель даже написал для них слова песни «Знамена ввысь! Ряды сомкните плотно!» Кто сочинил музыку, неизвестно. Некоторые считали, что Вессель выступил и как композитор, но есть и другие версии — например, что была взята мелодия коммунистической песни, или немецких матросов, или венского кабаре. Во всяком случае, штурмовики Хорста Весселя браво распевали ее до тех пор, пока с их руководителем не случилось несчастье.
В сентябре в одном из кабаков, которые любил посещать Хорст Вессель, он познакомился с бывшей проституткой Эрной Йенике. Какие отношения их связывали, не совсем понятно. Некоторые утверждали, что Вессель — ее сутенер. Другие говорили, что он использовал ее для того, чтобы шпионить за своими политическими врагами. Но в любом случае в ноябре она поселилась в комнате, которую Вессель снимал у 29-летней вдовы Элизабет Зальм. Покойный муж фрау Зальм был активным коммунистом, но сама она гордилась своей аполитичностью и, к возмущению его товарищей по партии, не позволила похоронить его так, как хоронили других коммунистов, — с красными флагами и революционными речами. Так что Элизабет было все равно, что ее жилец — штурмовик, но вот то, что в ее дом въехала проститутка, ей не понравилось.
