«Когда во главу угла ставятся деньги, они быстро подчиняют себе всех и вся. Наиболее наглядно наблюдать это можно в Америке, где социальная защита по сравнению с Европой минимальна, а коммерциализация образования и медицины (и всего прочего) максимальна. В России еще остались «пережитки» другого общества, в котором многие вещи были признаны социально необходимыми и поэтому существовали в качестве „планово-убыточных“ за счет госбюджета — культура, образование, здравоохранение, сфера отдыха и лечения… Нам надо сохранить то, что уцелело: это уникальное достояние народа, которого нет в других странах. Пусть наши пенсионеры получают через собес дешевые путевки в санатории и дома отдыха — на Западе такое явление неведомо. Пусть по-прежнему приходят врачи на дом — в Западной Европе и Америке этого нет, а в России — пусть будет. Пусть продолжают работать репертуарные театры, которых практически нет на Западе.
А главное — нам надо поддерживать марку российского образования. Недостаточно того, что российские ученые, инженеры и программисты пользуются спросом в разных странах. Надо, чтобы вчерашние выпускники средних школ знали, что Земля вращается вокруг Солнца, а не наоборот. Родиной очень хочется гордиться. Хорошо, что пока есть чем».
Почему отсутствие репертуарных театров — это признак коммерциализации, надо спросить у автора. Театры на Западе существуют разные, и ходит в них очень много народу. Врачи на дом не приходят, зато в больничную палату и даже в реанимацию пускают родных и близких, и никто даже представить себе не может, что ребенок, как это, увы, очень часто происходит у нас, может лежать в реанимации без родителей, и даже умереть в одиночестве, потому что по каким-то высшим соображениям санитарии и гигиены маму к нему не пустили.
Журналистка Вера Шенгелия много пишет о Свято-Софийском детском доме для детей с тяжелыми множественными нарушениями развития. О том, с каким трудом создавался этот «Домик», где живут 22 ребенка, вырванных из бессердечной системы детских домов. В детские дома они попали, потому что от них отказались родители, которые не хотели воспитывать инвалидов. А не хотели они, потому что их сразу же в роддоме начали уговаривать отказаться и «родить другого». И потому, что в нашей стране над инвалидами смеются. И родители здоровых детей могут потребовать, чтобы ребенка-инвалида, например, не пустили на аттракционы, и могут не позволить ему играть в песочнице вместе со всеми. И жизнь с ребенком-инвалидом — это существование в постоянном ужасе из-за мыслей о том, что же с ним будет после смерти родителей. И в государственном детском доме, где до восьми лет жил мальчик Гор со страшным диагнозом spina bifida (расщепление позвоночника), он был обречен на жуткое, мучительное существование.
