Голос из хора: Стихи, поэмы | страница 31



И вышнего подзвездного эфира.
Сновидческую пьесу мы смотрели;
Возможно, были зрители еще,
Увидевшие первую картину,
Последний акт, десятое явленье
С других, как говорится, точек зренья
Способных ликвидировать пробелы,
Неясности, отточия, лакуны
И прояснить начало и конец;
Как говорит один из нас, Егор,
Студент-филолог, юноша чудесный,
Но как бы впечатлительный сверх меры,
Отчасти кабинетный человек,
Интеллигент домашнего уклада, —
Все дело в том, что местопребыванье
С названием «Лягушкино» есть Зона
Особого загадочного свойства,
Где возникают над заливом дачи,
Которых год спустя найти нельзя,
Где вырастают выше крыш заборы,
В пустоты превращаются просторы,
В неряшливом пространстве бродит лес
И времени весы теряют вес;
Но юноша с его воображеньем
Увидеть может то, чего и нет,
Чем голова забита, то и видит.

Итак:

веселая особа десяти лет,
известная под именем леди Бадминтон,
в руке ракетка,
в другой — корзинка;
водопроводчик, он же трубочист,
сантехник здешний или местный слесарь,
монтер и плотник, на-все-руки-мастер,
с утра надевший кепку дядя Вася
с чемоданчиком в руке,
с «маленькой» в кармане;
Георгий, он же Егор,
юноша кабинетного склада,
утверждающий,
что его с тем же успехом
можно называть
Юрий, Николай или Виктор,
ибо все эти имена означают
«победитель»;
Баровчук,
человек пожилой, отставной и суровый;
в руках метла;
Корсаков,
молодой, но весьма ответственный,
держится очень прямо,
идеально побрит и прекрасно отутюжен,
имеет импортный галстук и экспортный портфель;
Любочка,
маленькая женщина под тридцать,
в правой руке весло,
в левой руке мешок с картошкой,
на спине рюкзак;
и я, грешный,
вообще-то токарь,
а в частности — писатель, —
Поведаем историю,
Происшедшую в наших снах,
А может, и еще где...
— Не по телевизору же мы это видели! —
Рассудительно говорит леди Бадминтон.
Она, конечно, права, как все дети.

2. Егор. Сон первый

При этом он рассказывал свои сны и толковал их по Фрейду, Мерлину и по девице Ленорман.

А. Стругацкий, Б. Стругацкий
Во тьме ночной плывет Луна,
На алый Марс глядит она,
Ему и противостоит
В созвездье Рыб, в созвездье Рыб.
И белый лик и алый глаз
За сонмом сосен ищут лаз,
И Марс, багрян и одноок,
Не спустит взора с белых щек.
Сегодня, накануне нон, сегодня, на краю календ,
Меня томил смутнейший сон под одеялом до колен;
Под холодильничий шумок, под комариный мини-вой,
Под электричечный би-боп я провалился, сам не свой,
В какой-то зал, амфитеатр, еще пустой, где двое те
Сквозь монолог в тени тирад прогуливались в пустоте.