Голос из хора: Стихи, поэмы | страница 27

Медичи патент не вечен,

Есть покруче что-нибудь.

Вот — безвкусен и приятен

И бесцветен — чудный яд!

Ты, приняв противоядье,

Пей его как лимонад...

Что же дальше?

               Собутыльник

От инфаркта... ну, а ты...

А луна-то как светильник

В кабинете темноты!

Да, прекраснейшее время —

Листопадничества срок,

Упадающий на темя

Золотящийся венок.

Люди осени...

               Пожалуй!

Люди осени сплошной,

Меда истинного жала

Власти вечной и хмельной,

Горечи былого хмеля

И божественных забав.

Мы свое еще не спели,

Тень величия заспав.

Да, мы боги и герои,

Жертвы истинных страстей,

Ряд осенних ос из роя,

Пира гости из гостей.

Безъязыкая людская

И безликая плотва —

Это наша мастерская,

Фон, сопутствие, канва.

Но...

       Ну хватит, поболтали.

Баста. Чао. Жду звонка.

....................................

Позолотою потали

Светят окна теремка.

Цедит ночь свой яд по капле в наши черные зрачки. Небосклон ее поваплен, всюду яркие значки. Мыши встали, крысы встали, дружно бодрствуют ежи, кому надо, те достали подходящие ножи. Окуляры, объективы — вся оптическая муть дула целит на светила, в неразгаданную суть... Макромир от микромира отделяем мы, как грань; майна, Марс! амеба, вира! — с траектории не грянь. Я люблю тебя в апреле так, как в августе люблю, тяготея из Карелий к абсолютному нулю: всей тоской ночного яда и весенним дележом, триединою дриадой и душою нагишом... Все обиды прикипели, и сошелся клином свет. Я люблю тебя в апреле суетой моих сует. Ну, а в августе, стозвонном, точно колба для светил, в безвоздушии озонном колесницы без удил, я люблю тебя так важно, мой исполненный зарок, так бессовестно бумажно — каждой буквой этих строк! Каждой буквой, каждой букой, проступающей из мглы, где безлуньем забаюкан домовой из-под полы, где плывут — куда и деться! — сквозь эфировы слои, сквозь божественные тексты эти глупости мои (все семь пятниц на неделе черновик, всплакнув, белю): «Я люблю тебя в апреле так, как в августе люблю!»

Что там тарабанит счастье, сквозь целую жизнь маня?

Что там счастье долдонит про тебя и меня?

Если я в это поверю, на всем я поставлю крест,

Если я счастью поверю, все прочее мне надоест!

Ах, правда что детский лепет, — только уши развесь!

Ох, ну и врет, ну и лепит: мол, «вместе» — счастье и есть.

Не верю я этой вести, этой новости на авось:

Ну, мы-то, допустим, вместе, а мир-то — сплошное «врозь».

А может, расчет несложен, и неверен ход, как на грех,