— Сколько в тебе ненависти! Посмотри на себя, — с презрением посмотрела она на меня. — За что ж ты меня так ненавидишь? За то, что родила тебя? Хотя лучше бы аборт сделала. За то, что не сдала тебя в детский дом? Хотя надо было. Меньше бы проблем на мою голову было!
У меня защипало в глазах, словно со стороны я наблюдала приближение надвигавшегося на меня нервного срыва.
Вскочив с тумбы, я бросилась вон из дома, лишь пёс кинулся за мной, а вдогонку мне донеслось:
— Думаешь только о себе. Даже не спросила, а ел ли Амулет? Всё на мать скинула, а я тебе не прислуга.
Остальное, я уже не слышала, вылетев за ворота и оставив собаку во дворе.
В слепой истерике я бежала вниз по улице, не замечая ничего вокруг.
Дождь всё не прекращался и даже, наоборот, усиливался.
В начале двенадцатого ночи на улицах уже никого не было. Я неслась, не разбирая дороги, перепрыгивая через лужи, пытаясь избавиться от режущей, словно острый нож боли, избавится от всех воспоминаний, убрать все эмоции.
По щекам нескончаемым ручьем текли слезы, мокрые волосы прилипали к лицу и одежде, закрывали частичный обзор.
Из-за полного отчаяния в голове билась лишь одна мысль. Господи, лучше бы я умерла!
Но Бог, словно насмехаясь, лишь усилил и без того беспощадный дождь.
Вдруг откуда-то с боку раздался дикий визг тормозов, затем сильный удар и дикая боль во всём теле и снова удар, а затем такая умиротворяющая темнота.
Кажется, на этот раз Бог меня услышал…
Очнулась я на мгновение в реанимационной машине скорой помощи. Надо мной возвышались двое медиков.
Дама необъятных размеров и парень моего возраста.
— Где я? — простонала я в маску, надетую на моё лицо.
Тут же среагировал парень.
— Свет, она в себя приходит, — сказал он тётке вливавшей что-то в трубку моей капельницы.
— Вот и хорошо, — буркнула она. — Не давай ей отключаться, заснёт — может и не проснуться.
Боже, как болело тело! Словно один сплошной кровоподтёк. Во рту привкус металла. И нижнюю часть тела я совершенно не ощущала. Но отключится я всё-таки отключилась.
Повторно пришла в себя уже в палате реанимации. Рядом суетилась довольно плотная женщина лет за тридцать, наверное, она меня и разбудила.
Я попыталась двинуться с места, но была тут же остановлена окриком.
— Не двигайся, у тебя всё тело изломано.
— Что? — словно, как в тумане, пробормотала я, мотая безвольной головой из стороны в сторону.
— То! — буркнула медсестра. — Вследствие аварии у тебя много переломов костей, поврежден позвоночник, сильное сотрясение головного мозга, гематомы и ссадины по всему телу.
