* * *
— Игэн, мальчик мой, как я рада снова вас видеть!
Он строго, почти со злостью посмотрел на старую женщину, фигура которой с возрастом становилась все больше похожей на мужскую. Время стерло с нее все то, что называется женскими прелестями, и теперь спереди она стала похожа на доску. О'Мирей, испытывая некоторый стыд от такого сравнения, подумал, что Нора Нивз стала похожа на огородное пугало с материнской теплотой в глазах. Но как она может говорить о радости тогда, когда ее племянница… Что за огрубевшие сердца у этих стариков! В свою очередь, гувернантка, до этого восхищавшаяся красотой своего возмужавшего мальчика, только теперь обратила внимание на выражение отчаяния на его лице.
— Входите, маленький мой… Говорите, почему вы так плачете? От радости или от горя?
От радости?!.. От такого чудовищного эгоизма у Игэна вырвался бесконечно горестный стон. Она с беспокойством стала осматривать его.
— Мальчик мой, с вами случилась какая-то неприятность?
Нет! Не может быть, чтобы она стала так бесчувственна к человеческому горю! Он взял ее за руку и дрожащим голосом попросил:
— Мамми… Скажите мне правду!.. Я обещаю крепиться… Я буду крепиться изо всех сил…
Норой овладело смущение.
— Маленький мой!.. Вы… Вы уже все знаете?
— Да… Я догадывался…
— Мне жаль вас, дитя мое… От всего сердца…
— Почему мне не сообщили?
— Никто не решался… Мы с вашим дядюшкой плохие писатели… А это такой деликатный вопрос…
— Но разве Кэт не могла…
— Я просила ее, но она не захотела, чтобы вы получили такой жестокий удар от ее руки… Кажется, она любит вас так же сильно, как и прежде…
От этих слов Игэн пришел в шоковое состояние. Петси едва только успела отойти в мир иной, а ему уже пытались навязать Кэт взамен! Это было до крайности отвратительно! Он сделал попытку спросить как можно суше:
— Давно… Давно это… Это случилось?
— Думаю, пять или шесть месяцев тому назад.
— А я узнал только теперь!
— Игэн, от этого ничего бы не изменилось.
— Конечно, по если бы я был здесь, рядом, ей было бы легче уйти…
У Норы Нивз вдруг отвисла челюсть и, судя по внешним проявлениям, она пришла в неописуемое волнение. Ей с трудом удалось овладеть собой и она, задыхаясь, сказала:
— Игэн О'Мирей… Вам должно быть стыдно!.. Неужели вы научились всему этому в Канаде?
Появление дяди Дулинга на пороге кабинета избавило племянника от ответа.
— Игэн! Что-то вы не торопились! Идите, скорее обнимите своего дядю, если еще не совсем его забыли!
